Дело о Бермудском треугольнике - страница 10
Штурман-радист Джон Полански чертыхался в своем уголке по левому борту. Вот он тронул Нимейера за плечо:
— Командир! Эти дьяволы на берегу устроили забастовку… Не работает ни один маяк. Я ничего не слышу, командир!
— Меньше надо было пить виски вчера, — буркнул второй пилот.
Он был с юга, из штата Луизиана, и одно его имя говорило за себя. Звали второго пилота Джеймс Октавиан Рейнолдс.
Джон, казалось, и не заметил реплики Рейнолдса.
— Что делать, командир?
— Неисправна рация? — спросил Нимейер.
— Полный порядок.
— Где мы сейчас?
— Почти у берега… Да вон и сам он! Берег виден, командир!
— Определите наше место, Полански.
— Как? Ведь маяки молчат…
— Определитесь по солнцу. Вы вели прокладку?
— Конечно…
— Учли магнитную аномалию на Бермудах?
— Послушайте, командир, ведь я не впервые…
— Тогда определитесь с нашими координатами. Я пойду на юг, вдоль берега. Не забывайте следить за сигналами маяков.
— Следить… За кем следить, если парни с маяков смылись к девочкам.
Нимейер ничего не ответил. Он подвернул немного левее, теперь они приближались к берегу под острым углом. «Зацепимся, — решил командир, — за береговую линию и поползем по ней вниз». Дорогу эту он знал не хуже, чем тропинки вокруг фермы отца в штате Бермонт.
«Мыс Канаверал остается у нас справа, — подумал Нимейер, — выйдем сразу к проходу Форт-Пирс-Инлет, его хорошо видно с воздуха. А там поплетемся по водной дорожке внутреннего канала, пока не увидим цистерны у Форт-Лодердейла. Но что произошло с наземными службами? Почему они молчат?»
Когда «Дакота» приблизилась к проходу Форт-Пирс-Инлет, Роберт Нимейер прошел немного вглубь Флориды, чтобы вход в канал, огражденный, как было известно командиру, двумя каменными молами, оказался у левого окошка. Он передал управление второму пилоту и даже приподнялся в кресле, прилип к форточке пилотской кабины.
Прохода Форт-Пирс-Инлет Роберт Нимейер внизу не обнаружил. Канал он видел, узкую полоску воды, лагуну, огражденную песчаной косою. Только молов и домиков поселка не было… Синяя вода океана, бурая поверхность лагуны и зеленое море леса…
Командир опустился в кресло, вытер вспотевший лоб. Потом обернулся, глянул на бортмеханика Абрахама Трумэна. Простодушный Эб доверчиво улыбнулся командиру.
— Как с топливом, инженер? — спросил Нимейер.
— Хватит до базы с лихвою, командир.
— А лишнего много?
— Часа на два при нормальном полете.
— Хорошо. Идем домой…
«Если он существует, — подумал командир. — Если он еще существует…»
Теперь он не брал больше управления, задал Рейнолдсу курс на Форт-Лодердейл, и «Дакота» принялась пересекать слабо выраженный выступ полуострова с городом Ривера-Бич в вершине. Неподалеку в Лейк-Уэрте находился сильный аэромаяк, но и он не отозвался на отчаянные вопли в эфире штурмана-радиста Джона Полански.
Роберт Нимейер, не отрываясь, смотрел на землю, но никаких признаков жилья на ней не обнаруживал. Ему казалось, что он не узнает и берегов линии. Это была и Флорида, и не Флорида…
Когда по времени полета «Дакота» должна была оказаться над аэродромом базы ВВС в Форт-Лодердейле, ни величественных цистерн, стоявших на пляже, ни зданий города, ни посадочной площадки экипаж не обнаружил. Не было ничего. Только равнодушная ширь океана да яркая зелень джунглей.
— Что же случилось? — спросил капитан де ла Гарсиа.
Командир «Дакоты» пожал плечами.
— Мы старались не очень задаваться подобными вопросами. Иначе наши мозги свихнулись бы набекрень… Я лично сосредоточил внимание на поисках места, где бы приткнуть тетушку Салли…
— Тетушку Салли? — переспросил Хуан Мигуэл.
— Так мы звали нашу бедную «Дакоту», — ответил Джон Полански.
Он устроился в кокпите с чашкой кофе в одной руке и бутылкой рома «Гавана Клаб» в другой. Бортмеханик-негр что-то объяснял на пальцах Нине, только что закончившей перевязывать Нимейера, поранившего при посадке руку. Теперь командир рассказывал капитану их загадочную и страшную историю, де ла Гарсиа переводил его слова на русский язык… Все были возбуждены непонятными событиями, и только Джеймс Октавиан Рейнолдс старался держаться подальше от остальных, насколько позволяли ему это размеры «Паломы».