Дело о пропавшем миллионере - страница 8

Проживающий в комнате номер 8 пожелал чернослив, хлопья из отрубей, яйца всмятку (одно), мед и чай.

Чернослив, который я обнаружила в холодильнике, оказался чем-то мелким и скрюченным. Мистер Свин особо отметил, что на одну порцию нужно класть ровно шесть черносливин. Я отсчитала шесть штучек в крошечную стеклянную розеточку, они лежали в лужице буроватого сока и выглядели весьма жалко и неаппетитно. Ты ошибся, бедняга из восьмой комнаты, подумала я. Лучше бы ты выпил сока.

Комната номер 29 потребовала ананасовый сок, ржаные хлопья, омлет, рогалик, джем и кофе.

Рогалик со звоном стукнулся о тарелку, на которую я его положила. Да об него зубы можно было сломать! Должно быть, мистер Свин специально закупал черствые рогалики, с него станется. К этому прилагалась одинокая пластмассовая коробочка с джемом. Но ее едва ли хватило, чтобы намазать весь рогалик.

— Яичница с беконом, — буркнул Курт, плюхая перед нами тарелку. Один тонюсенький ломтик бекона, одно поджаренное яйцо. Сбоку пристроился огромный пучок петрушки. Курт протянул мне другую тарелку. Маленькая кучка чего-то желтого. Опять петрушка. — Омлет. Тосты возьми сама. Вон там, в ростере. Давай пошевеливайся.

Я взяла большую серебристую крышку и накрыла ею тарелку с яичницей, а потом поставила все это на поднос, предназначенный для четвертой комнаты. Вторая крышка легла на блюдце с двумя прозрачными тостами. Затем я добавила туда же пузатый чайник, наполовину пустой согласно распоряжению мистера Свина. Теперь, когда поднос был загружен полностью, он выглядел весьма внушительно.

Том, обслуживающий комнату номер 8, водрузил на тарелку несчастное вареное яйцо на салфетке и поставил его на поднос вместе с подставкой для яиц, как нас учили. Все это накрылось металлической крышкой. Под другой крышкой скрылись еще два ломтика тостов, вынутые из ростера. Теперь и этот поднос выглядел вполне прилично. За исключением чернослива. Его нетоварный вид уже ничто не могло спасти.

— Позорище-то какое, — прошептал мне на ухо Том, который шел за мной к черному ходу. Лиз семенила за ним с подносом для комнаты 29.

— Пошевеливайтесь, — напутствовал нас вдогонку Курт, не поворачиваясь от плиты. Гремели кастрюли. Шкворчал жир. В воздухе витал аромат поджаренных помидоров.

Выйдя из кухни, мы разделились. Том и я направились окружным путем на первый этаж голубого крыла, где располагались комнаты 4 и 8. А Лиз пришлось подниматься вверх по лестнице розового крыла в двадцать девятую комнату.

Нам с Томом некогда было особо разговаривать, пока мы мчались по дорожке, а затем по коридору, вдоль которого размещались комнаты первого этажа. Мы были заняты только тем, что следили, как бы чего не уронить, и защищали подносы от ветра.

Мы достигли двери номер четыре. Я остановилась и постучала, а Том пошел дальше к восьмой комнате. Ответом мне была долгая тишина, а затем послышался звук отпираемого замка. Дверь со скрипом открылась. В узком проеме показалась насупленная физиономия. Подозрительные черные глазки так и впились в меня.

— Завтрак, сэр, — сказала я. Сделала было шаг вперед, но он не пожелал меня впустить.

— Оставь здесь, — отрезал он.

Я поставила поднос прямо на бетонный пол, стараясь не расплескать апельсиновый сок. Постоялец не спускал с меня глаз, следил за каждым моим движением.

Выпрямившись, я увидела, как Том вручает свой поднос испуганного вида женщине в фиолетовом халате. Он кивал головой и улыбался. Видно, пытался как-то оправдаться за жалкий чернослив и единственное яйцо. Если так, то он немного перестарался. Она отпрянула от него с таким видом, словно ей было нанесено смертельное оскорбление.

Я пробормотала «благодарю вас» владельцу четвертой комнаты и потащилась обратно к вестибюлю, оставив поднос на полу. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить огромную волосатую лапищу, сплошь покрытую татуировками, которая утащила поднос в комнату.

Том это тоже видел.

— Ух ты, — он усмехнулся, когда мы столкнулись с ним на дорожке. — Да тут целый рассадник всякой нечисти. Думаю, что тип из четвертой комнаты занимается борьбой или чем-то в этом роде. Хоть бы ему понравился завтрак, а не то нам влетит.