Дело о пропавших головах - страница 16
- Правильно, - одобрил Семён, - церковь у нас хорошая, древняя, между прочим, ей не меньше четырёхсот лет. И поп там нормальный, не жадный и поёт хорошо.
Мирон, наконец, тоже подал голос:
- Ты верующий?
- Я прихожанин, - уклончиво ответил Артём, - захожу время от времени.
Юра задумчиво произнёс:
- Церковь, это хорошо, правильно, - и обратился к Толяну, - а давай тоже сходим?
Тот пожал плечами:
- Почему бы и нет?
Они попрощались с парнями и разошлись. Артём в дом, чтобы переодеться и посмотреть, не проснулся ли Паша? Предупредить, что он пошёл в церковь и возможно, взять его с собой.
А по пути отправил сообщение Данилу, чтобы тот попробовал проверить, не приезжали ли в тот день, когда убили инженера, в деревню посторонние?
7.
Церковь вблизи ещё больше впечатляла, чем издали. Во дворе, кроме самого храма, находились крепкие постройки, в них располагались крестильная, трапезная, магазин и ещё какие-то хозяйственные помещения поменьше. А позади виднелись кресты городского кладбище, оно вплотную примыкало к храму. Над могилами шумели сосны и берёзы. Это место покоряло каким-то особым шармом и умиротворением. Должно быть, именно на таком кладбище мечтал "забыться и уснуть" великий русский поэт, Михаил Юрьевич Лермонтов, когда писал своё знаменитое стихотворение "Выхожу один я на дорогу".
Возле ворот, на низкой деревянной скамеечке, сидел церковный сторож, и одновременно местный попрошайка.
Артём обратил внимание, что Толик и Юра прошли в храм впереди него. И седой старичок, с бегающими, выцветшими от старости карими глазками и одетый в грязный камуфляж, суетливо спрятал запазуху две сотенные купюры.
Местные его не баловали деньгами, кидали в аллюминиевую миску только мелкие монеты.
Старичок кланялся, всех перекрещивал и желал здоровья.
Артём присел на корточки напротив попрошайки и поздоровался.
- И тебе не хворать, мил человек, - с неожиданным достоинством ответил тот.
Артём, не торопясь, вытащил из кошелька пятисотку и протянул ему. Сторож довольно улыбнулся, и Артём поразился тому, на сколько у него крепкие и здоровые зубы.
- Как зовут тебя? - спросил он старика.
Сторож растерялся, ответил немного испуганно:
- Дак, Севастьяном кличут. А тебе надо, что ли, чего?
- Да нет, - беспечно ответил Артём, - просто интересно. Ты здесь работаешь? - он кивнул на церковь.
Старик суетливо закивал:
- Работаю, работаю, батюшке помогаю, по мере сил. Сторожу, во дворе убираю.
- А живёшь то где?
Старик чувствовал себя неловко, но Артём не обращал на это внимания.
- Вон там живу, - сторож кивнул в сторону кладбища, - в сторожке. Я и за кладбищем смотрю, могилки прибираю.
- Много у вас людей умирает?
- Дак. Как обычно, как везде, на всё воля Божья!
- А приезжие часто у вас бывают? - продолжал спрашивать Артём.
- Нет, не часто! Приезжие редко бывают, - скороговоркой ответил старик, - что им у нас тут делать? Разве что летом, к родственникам приезжают, и ребятишек оставляют погостить. У нас тут хорошо, красиво!
Артём поднялся:
- Ладно, пойду я, помолюсь.
Старик показался ему забитым и полоумным, что было неудивительно, нормальный человек не будет просить милостыню у церкви и базироваться на кладбище.
В церкви, на удивление, было не протолкнуться. Воздух плыл от ароматного дыма ладана, казалось, что здесь его гораздо больше, чем в тех храмах, в которых Артём бывал в Москве. В полумраке почти невозможно было различить лиц. Оглядевшись в поисках парней, Артём их не увидел, зато заметил в углу тех самых девушек, из ансамбля, которым неистово аплодировал.
Они без стеснения разглядывали его и тихо переговаривались. Артём подмигнул им и отвернулся.
Скоро его потянули за рукав. Резко оглянувшись, Артём увидел Пашу. Странно, что он нашёл его так быстро. Кажется, в этом месте везде имелись глаза и уши, которые следили за каждым его шагом.
Они оба протиснулись к выходу.
- Нам пора! - заполошно вещал блогер, - сейчас подъедет машина, нас повезут к электричке, я уже всё уладил. Немного прокатимся по рельсам, а потом пешком.