Дело о таинственном отшельнике - страница 8

Или нет?

Я вздрогнула. Что-то в этом месте было неуютное. Такое… ну, неприветливое.

Похоже, что другие тоже это почувствовали. Они потихоньку стекались к кострам, привлеченные теплом и светом. Все почему-то говорили вполголоса и двигались медленнее обычного.

Я сунула руки под свою рубашку навыпуск, наслаждаясь ее теплом. Снова вгляделась в буш. Он был спокойный, густой и темный.

Вдруг в голову начали лезть дурные мысли. Может быть, там кто-то сидит и наблюдает за нами, а мы и не подозреваем?

Я тряхнула головой. Что за глупости! Зачем кому-то там сидеть? И что в нас интересного?

Когда передо мной из темноты возник Том, я чуть не подскочила.

— Проснись, Лиз! — сказал он. — Время ужинать! Слышишь запах сосисок?

— Жареных сосисок, — с отвращением уточнил Ник, держа руки в карманах.

Санни, Ришель и Элмо присоединились к нам, и мы все вместе направились к кострам.

Я ничего не сказала о той вспышке, которая мне привиделась в буше. И о своих мыслях по этому поводу. Ришель могла устроить из этого драму, а остальные не приняли бы всерьез.

Я спрятала свои соображения подальше, и мы подошли к костру, вступив в теплый, пахнувший сосисками круг.

Но пока мы ужинали, в глубине души у меня все время что-то шевелилось, несмотря на шутки Тома, жалобы Ришель на подгоревшую сосиску и раздавленные помидоры, бесконечное мытье посуды и попытки мистера Кэмпбелла организовать хоровое пение.

А потом, когда мы шли обратно к своим палаткам, освещая дорогу фонариками, это "что-то" выползло наружу и заставило меня пережить все снова.

Я пугливо оглянулась на молчаливую тьму позади лагеря. Хотелось бы мне знать… есть ли там кто-то? Кто-то, ждущий, скорчившись под кустом, наблюдающий за нами из темноты?

Когда мы пришли в палатку, я, наверное, целый час не думала о том, кто спрятался в буше. И без этого было о чем подумать. Для начала о том, что всем нам ужасно не*-уютно.

По правде говоря, никто из нас не спал этой ночью в общей сложности больше часа.

Ришель потом заявила, что вообще не спала ни минуты, но я точно знаю, что по крайней мере один раз она заснула, потому что начала скрежетать зубами, толкать меня ногой и что-то бормотать. Наверное, во сне сражалась со змеей.

Земля действительно оказалась твердой — и, похоже, становилась все тверже и тверже, пока длилась ночь. Ришель, Санни и мне было тесно, несмотря на то что палатка была рассчитана на четверых. Мы без конца ворочались, дышали друг другу в лицо и даже наваливались друг на друга.

Но в конце концов, думаю, мы бы заснули, если бы в течение этой долгой-долгой ночи не случились некоторые события.

Первое событие произошло, когда Джейни Бэйзендофф попыталась сходить в туалет без фонарика и в темноте налетела на палатку рядом с нашей. Палатка, конечно, обрушилась, а Брент Хоув и Саймон Льюпер, которые были внутри, завопили так, будто их задавило насмерть. Джейни тоже с перепугу закричала.

Все повыскакивали из палаток и столпились вокруг, чтобы посмотреть, что случилось. К тому времени, как подошли мистер Кэмпбелл и мисс Эдейр, мы с Санни кое-как подняли бедную Джейни и сумели ее успокоить.

Но тут из-под рухнувшей палатки выполз Брент, хныча, что у него сломана рука, и обозвал Джейни толстой дурой, отчего она тут же разревелась.

Тогда мистер Кэмпбелл ощупал Бренту руку и сказал, что это всего лишь ушиб, а мисс Эдейр успокоила Джейни и проводила в туалет, а Ник и Том вытащили бедного Саймона из той неразберихи, которую устроили Брент и Джейни. В лагере уже начался шум и гам.

В это время из хижины вылетела миссис Фенелли с распущенными по плечам волосами и громко приказала всем идти спать. Все и пошли. Кроме Санни и меня. Миссис Фенелли попросила нас поставить на место палатку Брента и Саймона. Пока мы этим занимались, она светила нам фонариком.

В конце концов мы с Санни заползли обратно в свою палатку. Ришель, разумеется, и не двинулась. Она сказала, что не видит в этом смысла и вообще ужасно устала. Ей, мол, нужен отдых.

Мы услышали, как Саймон и Брент вернулись к себе и как мисс Эдейр провела на место бедную Джейни, все еще всхлипывающую. Затем лагерь наконец затих. Но ненадолго.