Дело портсмутских злочинцев - страница 53

Гнедая медленно трусила по дороге, а Хоар упрекал себя за решение посетить Уэллс. Путешествие заняло четыре дня, а Хоар выяснил только то, что Кингсли был подобен оводу, всегда готовому напасть и ужалить. В отношениях с женщинами он жаждал только их плоти; в отношениях с мужчинами он искал только выгоду. Он имел обыкновение раздавать подарки в постоянной надежде достичь той или иной цели.

Не самый привлекательный человек, по правде говоря, но все же — чем заслужил он выстрел в затылок накануне приговора к повешению? Адмирал Хардкастл явно желал узнать, какими такими важными секретами владел этот распутный лейтенант, что ему решили закрыть рот таким способом. Хоар еще и близко не подступился к ответу на этот вопрос.

Его мысли извивались и корчились как клубок земляных червей, без всякого толка. Он повернул мысли в другое русло, весьма интригующее, но в которое он не был формально вовлечен: случай с миссис Грейвз и двумя таинственными нападающими. В Уэллсе она ни словом не обмолвилась ни о своем приключении, ни о смерти от ее руки одного из напавших, а ведь сначала это ее глубоко расстроило. Морроу привез эту странную небольшую компанию в Бат и затем в Уэллс. Сам Морроу был не менее странен, со своим вкрадчивым отношением к миссис Грейвз и почти враждебным отношением к Хоару. На чем настаивал Морроу так настойчиво, что доктор был вынужден отражать его натиск?

Неспокойный и недовольный собой, Хоар решил остановиться в Варминстере, расположенном в восемнадцати милях впереди, поменять там лошадь и продолжить ночью путь в Портсмут.

Новая кляча была также гнедой, но покрупнее. Ее родная конюшня была, наверно, в Винчестере или в самом Портсмуте, так как она с готовностью сменила свою дремоту на поездку. Трясясь верхом, Хоар приводил в порядок свои предыдущие размышления. Он чувствовал себя как мастер-ткач, пытающийся распутать запоротую подмастерьем работу. В этом деле должна была быть основная нить или повторяющиеся узлы.

Убийство капитана Хэя? Убийство Кингсли? Он дремал с неясными сновидениями. Что-то о миссис Грейвз, что-то о бочонке-анкерке. То пробуждаясь, то впадая вновь в дрему, как он научился во время долгих бессобытийных ночных вахт на море, он позволил кляче самой везти его домой.

Спустя четыре дня, прибыв в помещение конторы продовольственной коллегии, Хоар нашел на своем шатком столике письмо. Он запомнил почерк с вечера в Веймуте в доме Грейвзов. Сердце гулко забилось в его груди. Что с ним творится?

Он начал читать:

«Любезный мистер Хоар,

Хотя это и не касается вас как флотского офицера, но мне было сказано, что вы также являетесь и искусным следователем, поэтому я набралась смелости сообщить вам о смерти моего супруга позапрошлой ночью. Я прошу у вас, как у друга, помощи в расследовании убийства и предании убийцы или убийц в руки закона.

Ниже я излагаю факты, насколько они мне известны. Во вторник вечером я удалилась в спальню, оставив доктора заниматься своей корреспонденцией. Меня разбудил звук выстрела на улице, за которым внизу последовал шум падения. Я схватила свечу, которую держала возле кровати на тот случай, когда мужу понадобится помощь, и спустилась на первый этаж.

Я нашла моего мужа в его кабинете. Он ударился головой о стол, за которым он сидел, и раскроил себе лоб. Он был мертв — но не от удара, а от пули, которая,пронзив спинку кресла, вошла в его спину.

С известием о смерти Саймона я спешно послала нашего слугу к сэру Томасу Фробишеру. Тот прибыл в пределах часа, и вслед за ним пришел мистер Морроу.

Оба джентльмена являются мировыми судьями, так что они, конечно, попытаются найти убийцу моего мужа. Однако я не уверена, что их способности и наклонности  заставят их действовать с усердием, которое необходимо для успешного расследования. Откровенно говоря, я не вполне свободна от подозрений, что один из этих джентльменов — не стану говорить, который из них — может быть не лишен собственного интереса в этом деле. 

  Перед смертью мой муж занимался каким-то небольшим нечитаемым документом, который я сама видела под его рукой. И теперь его нигде нет. Ни сэр Томас, ни мистер Морроу не могут вспомнить, что они видели такую бумагу. Более того, сэр Томас предположил, что шок от вида мертвого супруга сделал меня склонной к галлюцинациям.