Дело всей смерти - страница 27
– Бог помог.
– У тебя ворот разорван. И ссадина на лице.
– Это твои дружки постарались. Неелов и компания. Они меня приговорили. Ты с ними заодно? Почему?
Вера двумя ладонями мягко охватила его голову, заглянула в глаза.
– Неелов – мой свекор.
– Вот как! Его сын – твой муж. Фантастика! А кто он?
Вера пожала плечами.
– Кандидат наук, физик.
– Ты с ним счастлива?
– Нет.
– Почему?
Вера несильно оттолкнула голову Зацепина.
– Догадайся. Ты не оставил мне выбора, когда упек себя в монастырь.
Ее голос прервался. Она отвернулась к окну.
Зацепин поднял руку, чтобы успокоить Веру. Он тронул шелк зеленой кофточки, ощутив под материей уступчивую упругость тела, провел по дуге бедра. Прикосновение к женщине было таким волнующим, откликнулось в нем таким острым переживанием, что он отдернул руку, как от горячего.
– У тебя есть дети?
– Двое. Их похитили. Дмитрий Дмитриевич говорил? Их хотят убить. – Вера снова смотрела на него, теперь с тоской и мукой.
– Ах, ну конечно! – Зацепин хлопнул себя по лбу. – Выходит, он рассказывал о твоих детях? Какое злодейство! Неужели нельзя ничем помочь, ничего сделать?
– Тебе нужно сделать то, о чем просит Дмитрий Дмитриевич.
– Иначе выражаясь, принять смерть? – уточнил Зацепин. – Ты приехала уговаривать меня умереть?
– Нет, что ты! – Вера села на кровать рядом с Зацепиным. – Он разрешил мне проститься с тобой.
– Но я не думаю умирать! Я собираюсь улизнуть через окно. Не очень солидно для батюшки, но для оперуполномоченного, кем я когда-то был, – в самый раз. Ты мне поможешь, Вера?
Женщина отвела глаза.
– Бесполезно, милый. За дверью и под окном люди Дмитрия Дмитриевича. Эти… из «Красной гвоздики». Им нужны предсказания будущего. А предсказания Неелов может получить только с неба. Когда ты сделаешь это возможным. Предсказаниями Неелов расплатится и с «Гвоздикой», и с похитителями за освобождение детей.
– Предсказания будущего! – Зацепин повернулся к женщине, взял ее за плечи. – Это так дико звучит, Вера! Я не могу привыкнуть.
– Мы, Нееловы, давно торгуем будущим, – с горькой усмешкой ответила Вера. – Такая у нас фамильная коммерция.
Она порывисто обняла Зацепина, привлекла его голову к себе на грудь, окунув в запах духов, и у мужчины спутались мысли.
Касаясь горячими губами его губ, Вера пылко шептала:
– Алеша! Солнце мое! Спаси моих детей! Подумай, ведь это могли быть наши дети. Дай мне слово, что пойдешь на все ради них. На все! Дай слово! – Она просунула руку в разодранный до пояса подрясник и стала торопливо гладить грудь монаха.
Он вздрогнул, попытался поймать ее руку.
– Не надо, Вера. Ты же понимаешь…
Вера рассердилась.
– Не смей заикаться про свои дурацкие обеты! Ты отнял у меня любовь, жизнь! Подари мне несколько минут. Давай хоть ненадолго забудем весь этот кошмар. Ты помнишь наше Ясенево?..
Она перехватила руку Зацепина и сунула себе под блузку к часто бьющемуся сердцу. С треском разделила молнию на своих брюках. Настойчиво потянула вверх подрясник, открывая ноги Зацепина. Обоим на мгновение стало смешно: женщина «лезет под юбку» мужчине.
– Тебе неудобно. Приляг… – Она уже вся была на кровати, стряхивала с ног кроссовки и увлекала на себя Зацепина. – Вот так, вот так…
Зацепин увидел на белом квадрате подушки ее лицо, малахит широко распахнутых манящих глаз и разрешил себе забыть, что он монах…
Потом Вера, чувствуя на себе нежный взгляд Зацепина, собирала с пола одежду, обувь. Один кроссовок извлекла из-под соседней кровати. Зацепин тоже натянул брюки и заправил в них рубашку.
– А его, пожалуй, надевать не буду, – сказал он о перекинутом через кроватную спинку подряснике. – Воевать в этом халате с твоим свекром и его ордой будет неудобно, не побегаешь!
Вера выразила недоумение:
– Как воевать? Что ты собираешься делать?
– Спасать детей. А для начала приведу в чувство нашего академика…
– Нет, ты не должен. Ты же знаешь, что нужно делать!
– Сыграть в ящик, наверное? Это после того, как только что ты мне напомнила, как прекрасна, как светла жизнь? Нет уж, Верочка, теперь-то я точно собираюсь жить долго и счастливо. И любить тебя. Монах, как ты видишь, из меня вышел никудышный.