Демон-Апостол - страница 50
— Прочти ее. Прочти то, что написал другой брат Фрэнсис из Санта-Мер-Абель. Тогда ты поймешь, какому человеку служишь.
Не сказав ни слова, Фрэнсис прошел мимо него и покинул комнату.
— Ты отдал ему книгу, — словно не веря своим глазам, со страхом сказал Виссенти. — Теперь он точно выдаст нас.
— Если бы он собирался выдать нас, мы давно уже были бы в руках Маркворта.
— И что нам теперь делать?
— Ждать. — Браумин успокаивающе положил руку на плечо Виссенти. — Брат Фрэнсис выполнит свое обещание.
Виссенти облизнул губы и пожал плечами. Больше он никаких вопросов не задавал, просто стоял рядом с Браумином, недоуменно глядя на дверь.
Жаль, что сквозь дверь они не могли видеть брата Фрэнсиса, все еще стоящего в пустом, тускло освещенном коридоре, глядя на книгу, которую Браумин дал ему. Где-то в самой глубине сознания шевелилась мысль, что, может быть, в словах Браумина кроется истина. Он и сам видел достаточно жестокости, творимой его возлюбленной церковью.
И теперь он держал в руках древний том, который мог поколебать саму основу его верований, доказать, что вся его жизнь — ложь, а господин, которому он служит, — дьявол. Может, стоит открыть эти страницы, и он тоже погрузится в пучину ереси, как это произошло с Джоджонахом, а потом и с его учениками?
Брат Фрэнсис сунул книгу под мышку и спустился в нижнюю библиотеку, торопясь побыстрее избавиться от опасного тома. Ему предстояло много дел — нужно было еще раз увидеться с Роджером Биллингсбери и произвести кое-какую подготовительную работу, — но они могут подождать. Сейчас самое главное — спрятать книгу подальше, чтобы никто не мог ее обнаружить.
Часть вторая
ЦЕРКОВЬ И СВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ
На протяжении столетий в королевстве Хонсе-Бир духовная власть церкви и светская власть государства были разделены. По моему глубокому убеждению, именно разумный баланс между ними способствовал тому, что наша страна просуществовала так долго. Такое равновесие сил не характерно для Короны, о чем я узнал, пока жил с тол'алфар, — как много известно мудрым эльфам!
В Альпинадоре, к примеру, религия носит совершенно другой характер, являясь неотъемлемой частью повседневной жизни каждого человека. Причина в том, что там гораздо холоднее и угроза смерти существует на каждом шагу, Варвар убивает оленя и молится над его трупом, благодаря за то, что теперь он и его семья не будут голодать. Оказавшись вдали от дома, он молится богу бурь, а если это не помогает и погода ухудшается, то богу своего домашнего очага, чтобы тот помог ему быстро найти дорогу домой. И такие ситуации возникают там постоянно. Для варвара религия — личное дело, ведь в Альпинадоре нет никакой официальной церкви, если не считать небольших миссий, учрежденных церковью Абеля. И светской власти там тоже, по существу, нет; отдельные деревни представляют собой маленькие независимые государства, разбросанные слишком далеко друг от друга, чтобы до них доходили указы верховной власти. На моей родине, в Тимберленде, ситуация во многом примерно такая же, хотя, конечно, мы знали о существовании короля Хонсе-Бира.
Тем не менее факт этот не оказывал никакого влияния на нашу жизнь.
В южном королевстве Бехрен церковь и светская власть практически слиты воедино. Их верховный вождь одновременно является жрецом самого высокого ранга; опасная ситуация, лишенная равновесия сил, без которого невозможно держать тиранию в узде. Этот самый вождь вправе убить любого человека — и часто делает это, — не опасаясь никаких последствий. Может ли король Хонсе-Бира Урсальский поступать так же? Думаю, нет, поскольку за действиями короля пристально следит церковь, и аббаты не допустят этого — разве что из чисто эгоистических побуждений. К примеру, чтобы ослабить власть короля в глазах его подданных, показав всем, на какие преступления способна светская власть.
Но что происходит, если сама церковь творит беззаконие, дядя Мазер? Логически рассуждая, король Дануб должен, в свою очередь, осуществлять контроль над действиями церкви. Тем не менее он не выразил ни малейшего недовольства по поводу того, что случилось с Чиличанками. Может быть, это объясняется чисто практическими соображениями: с одной стороны, жизнь каких-то Чиличанков, а с другой — масса неприятностей, которые может причинить королю и его окружению церковь, если поднять этот вопрос. Тут поневоле призадумаешься — а выступил бы король Дануб против отца Маркворта более решительно, если бы ему стало известно, кто на самом деле убил барона Бильдборо? Или опять практические соображения перевесили бы?