Демон сна - страница 6

Мы устроились на небольшой кухоньке Марка с зелёными бумажными обоями на стенах, давно остановившимися часами-ходиками над дверью, неизменным кафелем за газовой плиткой и готовочным столом да шумным советского ещё производства холодильником. Посиделки были у нас полноценные, интеллигентские — те самые «беседы на сонных кухнях» — начинали с разговоров об искусстве, плавно переходили на политику, успевали несколько раз поругаться, потом мрачно молчали, глядя в стаканы, мирились и, окончательно опьянев, переходили на обсуждение прекрасного пола на сон грядущий. Конечно, я не рассказывал Марку всей правды о своей жизненной ситуации. Однако же беду свою я давно уже излил на него, только вот от истины в рассказанной мною истории было лишь два слова — «кома» да настоящее имя моей любимой.

Извольский очень сопереживал мне. Несмотря на свой колючий характер, в глубине души он был парнем добрым и чувствительным. Однако в его духе было предлагать мне разнообразные советы, начиная от заведения себе временной ласковой любовницы и до посещения известных домов с красными занавесками. «Всё равно же Аня твоя не узнает ничего, а тебе легче будет!» Я только отмалчивался, понимая, что друг на свой лад желает мне как-то помочь.

Иногда же я обращал его слова против него самого, призывая перестать скучать по пресловутой Ирине и поскорее найти себе более разумную подругу. Марк мрачнел и замолкал.

А сегодня он ещё и пил вовсе мало.

— Что это с тобой? — спросил я, в очередной раз обнаружив, что его стопка, в которую я собирался налить сорокаградусной жидкости, и без того более чем наполовину полна. — Ты же напиться собирался вроде?

— Не лезет что-то, Андрюх, — тихо ответил Марк. — Да ещё всё думаю о том, что скоро спать идти, а я, представь себе, боюсь.

— Так ты выпей побольше, — с пьяным смешком сказал я. — И бояться перестанешь, и заснуть проще будет.

— Побольше я уже тоже пробовал, — всё так же тихо вымолвил мой друг. — Позавчера нажрался как свинья, полторы бутылки в одно лицо, упал на кровать, как подшибленный. Думал, продрыхну без снов до утра, так ведь нет. Я будто и не спал — мне казалось, что Ирина пришла ко мне… Только вот плохо это было — всю ночь опять словно тянула она меня куда-то, утром еле проснулся — голова болит, всё болит, постель мокрая от пота… И не помню ничего, только будто ездила она на мне часами напролёт… Мало пью — плохо, много пью — тоже плохо. Где-то мера должна быть…

Как старая гончая, я нутром почуял паранормальную опасность. Я даже протрезвел немного. Или мне уже химеры везде мерещатся?! Подумаешь, пьяные кошмары… Но в таком случае Марку и в самом деле лучше было пить поменьше — а то так и до белой горячки доиграться недолго. Я глянул на часы — было уже начало второго ночи. Одним махом я опрокинул в себя остатки водки из своего стаканчика, закусил последним солёным огурцом из банки и со стуком поставил стопку на стол вверх дном:

— Так! Заканчиваем бухать тогда! Ты, Марчик, хошь стесняйся, хошь не стесняйся, а сегодня я лягу в твоей комнате. Как услышу, что у тебя кошмар опять, я тебя сразу же разбужу. Есть у меня кое-какие… навыки в этом роде. Я ж всё-таки психолог, хоть и социальный! Магистр!

Очевидная нелепость этого последнего заявления в наших обстоятельствах даже не бросилась нам в глаза. Всё-таки мы уже почти две бутылки приговорили, а перед этим по литру пива, и были весьма не трезвы, пусть и не сильно пьяны.

Марк не стал спорить по поводу избранного мною места ночёвки — он даже, кажется, был благодарен мне за заботу. Мы оставили уборку в кухне до похмельного утра, быстро перетащили кушетку из гостевой комнаты в Маркову спальню, я кое-как расстелил простыню, закутался в одеяло и уронил тяжёлую от хмеля голову на подушку.

Я был уверен, что в таком нетрезвом виде усну сразу. Но не тут-то было. Сон не шёл. Сопел на своей огромной двуспальной кровати Марк — он-то заснул моментально — громко тикали часы на высокой тумбочке, которую я называл «каминной полкой», ветер шуршал остатками листьев за окном, и паутинные тени деревьев ползали по тонким занавескам под бледненьким светом осенней луны. Я не спал. В голове тихо звенел алкоголь. Мысли блуждали обрывочные, полутревожные.