Демон сна - страница 8

Из ванной послышался плеск воды, потом он затих, дверь открылась, и в коридоре появился Марк. Он был бледен и держался за стеночку, но, по крайней мере, стоял прямо. Я вскочил:

— Что с тобой было? Тебе опять приснился кошмар?

— Кажется, да, — хрипло ответил Марк, ковыляя к кровати и плюхаясь на одеяло. — Спасибо, что разбудил. Ирину видел опять. Набрасывалась на меня, почти душила, но не только… Стесняюсь сказать… Мне было хорошо, но почему-то ещё и очень больно. А сейчас такая слабость… Голова болит — но это понятно, отчего. И такое ощущение, что вообще всё болит. И ноги болят… вот здесь, — он показал на внутреннюю сторону бёдер. — Ходить еле могу.

— Ладно, — сказал я. — Вот тебе таблетка и ложись лежи.

Я протянул Марку обезболивающее и передал чайник. Марк выпил почти до конца всю воду и бессильно откинулся на подушку.

Я поставил чайник на стол и прилёг на кушетку поверх одеяла.

— Как ты думаешь, — слабым голосом спросил Марк. — Может, я чем-то болен? Может, надо к врачу идти?

Видимо, мысли наши совпадали. И в самом деле — что это могло быть, как не какое-то заболевание? С такими-то физиологическими реакциями? Мне пришло в голову, что неплохо было бы посоветоваться с Зиновьевым. Николай Анатольевич Зиновьев был директором отдела по борьбе с биологическими угрозами Организации и непосредственным куратором той самой миссии в Подмосковье. Сперва я не смог найти общий язык с этим строгим и требовательным руководителем и немного с ним даже поцапался, но после трагических событий, которыми закончилась операция в поместье Залесьевых, он был ко мне весьма доброжелателен, обеспечил мне реабилитацию и уход в нашей клинике на Тенистой улице в городе Яхроме, а затем уговорил Сефироса дать мне длительный отпуск. Я знал, что если обращусь к нему с таким вот случаем, как у Марка, он не откажет в помощи, и даже наоборот, похвалит за бдительность, если это действительно какая-то новая неизвестная болезнь или влияние тёмных сил на сны моего друга.

Однако Зиновьев был вечно занят. В его отделе работы было очень много, а сотрудников всегда не хватало. На самом деле сотрудников не хватало во всей Организации, но тут главная беда была в том, что каждому отделу требовались агенты с весьма и весьма специфическими способностями и навыками, а ведь на заказ таких воспитать было невозможно, не существовало в природе и существовать не могло каких-то там магических школ, университетов или ПТУ. Чем одарил Создатель того или иного потенциального мастера сверхъестественных сил, тем он и должен был пользоваться, каждый попросту вынужден был занимать соответствующую позицию или должность. Если уж судьбою тебе назначено было метать огненные шары — то добро пожаловать в боевую опергруппу, если ты умел врачевать наложением рук — в отдел биоугроз вперёд и с песней, если же видел незримое — то полосатый директор отдела мониторинга ментального пространства, топорща свои усы-вибриссы, высокомерно приветствовал нового подчинённого. От меня ведь, к примеру, не было бы никакого проку в тех же биоугрозах, ибо никаких понятий ни о биологии, ни о медицине я не имел. Не было бы проку и в боевых отделах, так как солдат из меня тот ещё. Впрочем, от меня сейчас и в родном отделе ММП никакого проку, мрачно подумал я.

— Андрей! — вырвал меня Марк из полусонных размышлений о работе. — Ты чего молчишь? Скажи, как думаешь, может, мне к доктору обратиться?

— Подожди денёк, Марк, — почесав в затылке, ответил я. — Я по своим контактам пробегусь, может, найду, кто смог бы тебя проконсультировать. Завтра — то есть, уже сегодня до вечера постараюсь с тобой связаться по этому вопросу.

Приятель мой внимательно посмотрел на меня и опять откинул голову на подушку. Наверняка он предположил, что я попытаюсь свести его по блату с каким-нибудь медикусом из поликлиники ФСБ или откуда-то в этом роде. Я даже не подумал его разубеждать. Примерно ведь так оно и было…

Вспомнив про свою клятую работу опять, я ещё раз решил окинуть дом «истинным зрением». Удивительно, но на сей раз даже стены остались сложенными из брёвен — никаких костей. Вокруг было совершенно спокойно, ментальное пространство ничем не отличалось от реальности — наиболее умиротворяющее зрелище для обладателя иного взора.