Демон соблазна - страница 9

Володька был так уверен в своей правоте, что мне не хотелось его раньше времени разочаровывать. А противоречий в его версии я углядела не так уж и мало. Вот, например, если у Ани и Коли сразу после свадьбы пошел разлад, то откуда муженек знал все тонкости насчет того, когда она бывает дома одна? Ведь нет ни одного свидетеля, буквально ни одного. Да и с мотивом, на мой взгляд, не все так гладко. Детей у молодых не было, поэтому проблемы с разводом не должно было возникнуть. Хотя… Я почувствовала, что молчать дальше неприлично, поэтому сказала:

– Да, Володя, возможно, все так и есть, как ты говоришь. А что этот Сивоплясов из себя представляет? Чем он занимается в Тарасове?

– Чем занимается? – Киря улыбнулся одними уголками рта. – Ценными бумагами. Он – заместитель управляющего компании «Тарбизнесконсалтинг».

– О как! Серьезный человек. С чего бы ему в «мокрушники» идти? – Мне сразу разонравилась версия Кирьянова.

– Ну, чужая душа – потемки… В общем, живет Сивоплясов в своей однокомнатной квартире на Соляной улице, приобретенной им незадолго до женитьбы. И сотрудники, и соседи характеризуют его только положительно – аккуратный, почтительный, и так далее, и тому подобное. А вот родители Анны его не жалуют. Говорят, что отец Николая в девяностые годы едва под суд не попал, а яблочко от яблоньки, сама понимаешь, недалеко падает. – Володька наткнулся глазами на мой скептический взгляд и добавил: – И потом, раз Анна его ото всех скрывала, значит, похвастаться было нечем. Ошибочка, наверное, с замужеством вышла.

Володькины аргументы меня ни в чем не убедили. Я немного подумала и уточнила:

– А в чем Сивоплясов-старший конкретно был замешан?

– Типичная картинка середины девяностых, – и Киря пояснил: – Отец нашего подозреваемого был директором Дольского цементного завода, зарплату рабочим месяцами задерживал, турбазу на Волге незаконно своим дальним родственникам продал, причем за смешные деньги. Короче, нарушал должностные обязанности и превышал полномочия, как мог, но, повторюсь, до суда дело не дошло. Говорят, откупился, но с директоров его все же сняли. Тогда он открыл какую-то посредническую фирму, тоже с цементом связанную, и до сих пор в этом бизнесе крутится, причем весьма успешно.

Осведомленность Кирьянова меня удивила, и я не смогла удержаться от вопроса:

– И откуда ты все это знаешь?

– Родители покойной сегодня утром рассказали. Они вчера вечером из Дольска приехали.

– А я могу с ними встретиться?

– Если считаешь нужным. – Кирьянов открыл папку, полистал ее и сказал: – Они остановились у Любарской Ларисы Евгеньевны. Это их родственница.

Записав домашний адрес и телефон тетки убитой девушки, я немного подумала и попросила Володьку дать мне еще кое-какие справочки. Киря, не колеблясь, тут же снабдил меня ценной информацией, а потом спросил:

– Да, Таня, я так и не понял: кто тебя нанял? Так и не скажешь?

Мы были с Володькой добрыми друзьями, расследовали вместе не один десяток сложнейших дел. Благодаря сотрудничеству со мной Кирьянов вошел в коридор успешного движения – стал начальником, получил звание подполковника. А для меня он был просто кладезем полезных сведений. В принципе я от него тоже никогда ничего не скрывала – почти никогда.

– Володя, ты не поверишь, но меня наняла квартирная хозяйка, – сказала я, рассчитывая произвести на него впечатление таким ответом.

– Почему не поверю? Больше и людей-то более или менее состоятельных вокруг Шевельковой не было. Конечно, если не считать мужа. Но мы-то подозреваем его в убийстве, поэтому ему нанимать частного детектива нет никакого смысла, – здраво рассудил Володька.

– Подожди, а как же Анины родители? У них, кажется, в Дольске строительный бизнес имеется?

– Имелся, – поправил меня подполковник, – пока их фирма не сгорела, в прямом смысле этого слова. Этой зимой случился пожар, и склад вместе с лакокрасочной продукцией дотла выгорел, офисное помещение тоже сильно пострадало. Шевельковы свое общество с ограниченной ответственностью были вынуждены закрыть. В бизнес они больше не лезут. Как говорится, один раз обожглись и на том успокоились.