Демоника - страница 14

«Эшафот», «Монастырь», «Городские ворота» — подсказывал очередной указатель при ближайшем рассмотрении. Прошлый раз мы пришли к дому немного иным маршрутом, и ранее я не увидел его или же просто не обратил на него внимания.

Улицы по-прежнему были в целом безлюдны, хотя слабое оживление всё-таки наблюдалось. Редкие нерасторопные горожане без особой охоты направлялись по своим повседневным делам, прерывая свой шаг лишь для того, чтобы бросить настороженный взгляд на постороннего незнакомца, какие, надо полагать, захаживали в эти края не так уж и часто. Вскоре моему взору предстал встреченный ранее человек, наносивший методичные удары по раскалённой болванке, в которой безошибочно угадывались очертания будущего меча. Несколько изготовленных ранее образцов располагалось возле обдающего жаром горна, а неподалёку от наковальни был заготовлен чан с водой.

Крепкий мужчина, широкоплечий, с обильной рыжей бородой, в заскорузлой практичной одежде и дублёном рабочем фартуке поверх неё, смотрелся вполне типично для городского кузнеца. Заметив моё появление, он прервал своё монотонное занятие, наградив меня неприязненным взглядом, совмещавшим безучастность с презрением.

— А-а, сам мистер Фэрпойнт? — выдавив из себя улыбку, напоминавшую звериный оскал, ехидно осведомился он. — И что же я могу для вас сделать?

— Ну, раз уж вам уже известно моё имя, давайте для начала познакомимся поближе. Расскажите мне о себе, — начал я, стараясь, насколько это было возможно, завязать доверительную беседу.

— Что ж… Меня зовут Джон Кобб, и я, как вы, думаю, заметили, — местный кузнец. Что-нибудь ещё? — с нескрываемым раздражением в голосе осведомился он.

— Как долго вы живёте здесь? — стараясь поддерживать ранее заданный тон «непринуждённой беседы», продолжил я.

— Я здесь родился и прожил всю свою жизнь, кроме тех пяти лет, что был солдатом удачи. Похоронят меня тоже здесь, — всё так же раздражённо бросил кузнец.

— Почему вы не уехали из города, как это сделали другие? — настойчиво продолжая игнорировать его грубый тон, я, между тем, осматривал этого человека, в то время как он изучал меня. Как смотрят друг на друга два повстречавшихся волка, решая, стоит им разойтись или сцепиться.

— Да, то, что большинство жителей уехало отсюда за последние десять лет, — правда. Урожаи становились всё хуже и хуже, солнца мы не видели уже чёрт знает сколько, а животные постоянно заболевают какими-то странными болезнями. Пять лет назад я и сам собирался уехать. Но Мэри умерла, и куда-либо уезжать стало бессмысленно. Всё равно, я хотел уехать, только чтобы ей стало лучше. Бедная Мэри… — мужчина вздохнул и в его доселе пылавших неприязнью зелёных глазах — тоска и печаль по перенесённой утрате смешались с болью от ещё живущей любви.

— Что с ней случилось? — стараясь проявить как можно больше участия, с сочувствием в голосе поинтересовался я.

— Я не знаю. В конце концов, что я в этом понимаю? Моё дело — кузница. Править подковы да ковать вилы, косы и оружие для городской стражи, — словно бы не замечая меня, ответил следом Кобб, и в какой-то момент его крепкий уверенный голос сильного человека на миг дрогнул под тяжестью нахлынувших воспоминаний. — В какой-то момент она просто плохо себя почувствовала. Доктор пытался её спасти. Даже старая ведьма давала ей свои травы. Но к лету она умерла. Детей у нас никогда не было, так что, по крайней мере, никто не остался сиротой, верно? А когда умерли родители Роджера, я взял его на воспитание. Здесь, в своей мастерской, я учил его, пока не произошло это ужасное событие…

Наконец-то, картина начала несколько проясняться. Во всяком случае — слова Джона объясняли его поведение. Но задать вопрос лишний раз — всё равно не мешало.

— Скажите, почему вы так недружелюбны? Вы ведь даже меня не знаете, — прямо и откровенно спросил я, уже предчувствуя возможный ответ кузнеца.

— Вы спрашиваете меня: почему?! — словно бы поражаясь моей наивности или наглости, воскликнул мужчина. — Вы начинаете расследовать убийство уже после того, как за него повесили человека! И вы — не собираетесь искать ничего нового!