Демонова невеста - страница 39

Повелитель

После третьей бутылки вина меня стало немного отпускать и затуманенный алкоголем разум перестал так четко оповещать меня о том, что меня впервые отвергла женщина, да еще какая, именно та, которая должна стать моей женой. Чувство собственного достоинства уже не так сильно требовало буйной оргии или страшной мести, чтобы эта Амина наконец в полной мере поняла и осознала, от чего именно она отказалась. Да и, вообще, это совсем несправедливо! Я ведь шел без задней мысли, только посмотреть, как она спит, я бы не стал заползать к ней в кровать посреди ночи… или стал бы? В размышлениях я приложился к бутылке… нет, ну, возможно, и стал бы и полез… но это все равно не значит, что меня можно кулаком в глаз!

Я еще раз обиженно ощупал глаз…и, не выдержав, полюбовался в зеркало на красивый фингал, уже слава богу желтого цвета. Не хило она меня приложила, что даже при быстрой демонской регенерации он до сих пор не прошел!

Наконец дверь открылась и из-за нее показалась молоденькая арфистка… странно, мне казалось, что она выглядела немного по-другому, хотя вроде стала даже посимпатичнее, или это просто вино? Но я не стал углубляться в свои мысли и просто махнул рукой, давая ей тем самым разрешение начинать играть. И в комнате воцарилась музыка, которая уносила меня от забот, обволакивала меня, словно магией, успокаивала.

Сам не заметил, как я развалился на ложе и распахнул ворот рубашки оголив торс, наверное, это действие алкоголя, но мне и вправду казалось, будто в комнате стало теплее, если не сказать жарко, и какое-то странное томление в груди, жажда.

— Повелитель! – вдруг раздалось совсем рядом со мной. Я немного удивился, потому что музыка вроде не замолкала, как же малышка оказалась рядом? Но я лишь махнул рукой, давая продолжение дальше говорить.

— Скажите, а что это такое у вас в рогах?

От ее вопроса я поморщился, словно от укуса, воспоминания об Амине нахлынули новой волной. Я невольно дернулся.

— Хотите, я помогу вам это вытащить? Освободиться? – этот голос звучал так чарующе, так завораживающе, что у меня не было сил и желания сопротивляться, поэтому я только завороженно утвердительно кивнул.

Амина

Я шла к Повелителю с четким желанием расставить все точки над и, в спокойном разговоре, конечно. Ну, или относительно спокойном разговоре! Вопросов к нему у меня накопилось уже такое количество, что никакие рога и шуры-муры не могли меня сбить и остановить! Мне было просто необходимо понять, что же там на самом деле произошло с ведьмами, почему в этом мире творится полный шовинистический беспредел, ну, и конечно, с какого я оказалась истинной и чем это для меня может обернуться? В конце концов, я соглашалась на так сказать исследовательскую экскурсию, а не на смену места проживания!

Но то, что я увидела в тронном зале резко сменило мои планы…

Явственно пьяный Повелитель, вальяжно полулежал на шкуре убитого и неизвестного мне животного, вокруг в художественном беспорядке валялись пустые бутылки, подносы из-под еды и несколько тарелок с фруктами… но самое главное, на его коленях пристроилась эта гаремная дурочка и так по-хозяйски пристроилась, что тут же захотелось придушить мерзавку, а лапищи свои загребущие эта прошмандовка тянула к рогам моего Повелителя! Видимо, собираясь освобождать его от сковородки, которой я его торжественно наградила этой ночью... Одним словом, картина Репина «Приплыли»! В глазах у меня помутилось, все тело налилось огнем одного желания… убивать!

— Что здесь происходит? – рявкнула я так, что даже Повелитель вздрогнул и, кажется, немного протрезвел и стал судорожно озираться по сторонам.

— Ну, я хотела помочь, — пролепетало это безмозглое создание пялясь на меня. А пялится было на что: злость огнем разливалась по телу, образуя огненные шары на руках, а меня трясло от бешенства.

— Амина, а в чем собственно претензия, — слегка возмущенно пробормотал этот, скоро уже точно дохлый мартовский кот! А я, полностью потеряв контроль, в припадке злости бросилась на них….

Лилит

Я замерла в полном ступоре, не зная, что делать! Бросаться между Аминой и Повелителем было бы сейчас верхом глупости: милые бранятся – только тешатся, а мне еще дорога моя черная мохнатая шкурка. А смотря на огненные шары, в которые превратились руки истинной, сомнений в том, пострадает ли моя шкурка или нет не было от слова совсем.