Демоны Антарктоса - страница 25

С тех пор как в Антарктиде произошло грандиозное землетрясение и лед растаял, дни становились все длиннее и длиннее. В это время года Меррилл привык работать в постоянных сумерках, но сейчас здесь было так же светло, как в Нью-Гемпшире летом.

Буйная растительность стремительно захватывала новые территории — доктор в жизни не видывал ничего подобного. Самым быстрорастущим деревом, о котором он когда-то читал, была азиатская павлония, прибавлявшая в высоту двадцать футов в год. Но, судя по его наблюдениям, некоторые виды местных растений могли с легкостью побить этот рекорд. Эта земля выглядела заколдованной. «Волшебный лес», — думал Меррилл и улыбался, покачивая головой.

Несколько приземистых деревьев, росших неподалеку от лагеря, начали цвести. Казалось, в лепестках пульсирует алая кровь — как у просвечивающих на солнце роз. По лазурному небу плыли белые, словно вылепленные из ваты, облака. «Уж не перенесся ли я в рай?» — спрашивал себя Меррилл. Правда, в эдемском саду вряд ли летало столь огромное количество кровососущих насекомых. Впрочем, если бы их не было, в прежнее время сюда толпами повалили бы туристы и здесь мгновенно появились бы курорты и тематические парки. Уникальные деревья срубили бы, новые виды растений уничтожили, а на берегу насыпали бы свежий песок. И все ради чего? Чтобы создать антарктический Диснейленд? Поставить аттракцион «Русские горки»? Подобные развлечения и стремление пощекотать себе нервы не делают чести представителям гомо сапиенс.

«Тем больше причин продолжать работу» — сказал себе Меррилл.

Он возвращался к стене, заросшей густым пурпурным мхом, несколько раз и посылал Везувия на поиски костей. Отходить далеко от ямы не приходилось, и доктор надеялся, что тело несчастного гиганта не потревожил поток льда. Они нашли плечевую кость, несколько пястных и лучевую — все от левой руки. Меррилл, изучая останки под увеличительным стеклом, обнаружил едва заметную линию перелома посередине лучевой кости — она срослась прекрасно. Самой серьезной и эффектной находкой стала нижняя челюсть. Справа целиком сохранились пять зубов. Два задних были кривыми коренными, обычного вида, а три соседних — острыми, точно специально заточенными. Но никаких признаков искусственного повреждения эмали доктор не нашел. Они выросли такими. Громадный человек мог срывать мясо с костей так же легко, как лев.

Однако Мерриллу и Везувию предстояло откопать остальные части скелета. Доктору хотелось узнать, являлся ли этот мужчина отклонением от нормы или существовали и другие, такие же, как он. Вне всякого сомнения, он был великаном, как библейский Голиаф. Судя по размерам бедренной кости, его рост достигал по меньшей мере двенадцати футов — на три фута выше самого высокого человека, известного истории. Для подобных гигантов, страдавших ранним артритом и другими болезнями суставов, любая физическая деятельность представляла серьезную проблему, не говоря уже об усилиях, которые требовались для строительства стены.

Мерриллу пришло в голову, что человек, чей скелет он нашел, мог быть королем или даже живой святыней. Если он отличался от всех остальных и с трудом передвигался, ему, вероятно, поклонялись как божеству и всюду носили на руках. В таком случае почему его оставили умирать? Катастрофа? А может, великан наблюдал за строительством стены несколько тысяч лет назад, когда континент замерз?

Меррилл потер виски. Он встал, отвернулся от разложенных на столе костей и потянулся. У него начала болеть голова, что случалось редко, если только он не забывал надеть очки. Но сейчас доктор был в очках. Он снял их, оставил на столе и вышел из палатки.

Возле нее в странной позе лежал Везувий. Его язык вывалился из пасти.

— Везувий! — позвал Меррилл, но пес не пошевелился.

Доктор опустился на колени и положил руку на грудь собаки. Везувий дышал медленно, с трудом. В этот момент у самого Меррилла больно перехватило дыхание. Вот в чем дело — на растущих повсюду высоких деревьях, у которых не было нижних ветвей, раскрылись цветы, и в воздухе клубились облака желтой пыльцы.