Демоны и мертвецы - страница 5

С последним словом ритуальной фразы крылья исполинской осы едва заметно вспыхнули, и та склонила голову в ответ.

– Да будут Они милостивы к тебе, – прозвучал звенящий, напевный голос, и агата взмыла вверх, уносясь к пылающему изумрудным огнем небу.

Фенар, даже не глянув ей вслед, повернулся и двинулся к своей цели. Он шел медленно, глубоко дыша и стараясь успокоить сердце; Древесная Эссенция внутри отзывалась на силу, которая сейчас касалась его кожи, почти ощутимую физически силу.

Ведь он подходил к бескрайнему лесу, сотням тысяч серебряных стволов, вырастающих из земли. Каждый из них был отполирован – не руками, но могучей волей – каждый из них являл чистейшую зеркальную поверхность, и мириады отражений дробились, исчезали и появлялись в этих зеркалах. Тонкие веточки отходили от изгибающихся стволов, расцветали полупрозрачными листьями и трепещущей мелкой бахромой.

Такой же была и трава. Влажно блестящие ртутные стебельки шелестели под ногами, обвивались вокруг сапог и тут же отступали; взглянув вниз, дракорожденный увидел свое искаженное отражение в каждой травинке.

И по-прежнему вокруг была сила. Разлитая в воздухе, заключенная в каждом зеркальном образе, пристальным бесстрастным вниманием окружающая со всех сторон.

Ведь он шел среди ветвей и стволов основного тела Сзорени, Серебряного Леса, того Йози, с которым десятилетия назад заключил сделку.

Тогда он, не раздумывая, согласился на названную цену, тем более, что сам Сзорени дал отсрочку, так сформулированную, что Фенар не мог не согласиться. Но сейчас он начинал сомневаться в своем выборе, неуверенность тихо поднялась в душе…

…и опала. Нет. Какой бы цена ни была – сын Генса Тересу платит долги и держит свое слово. Всегда и во всем.

Ветви-зеркала, зашелестев, медленно расступились перед ним, выводя на круглую поляну. Фенар остановился в самом ее центре, повернулся, заметив движение краем глаза.

Из-за ствола дерева неспешно выступил человек, показавшийся одновременно удивительно знакомым и совершенно чужим; только через мгновение Древесный понял, что смотрит на точную свою копию.

Если не считать, что смуглая кожа двойника была расчерчена сетью серебряных вен, а из глазниц смотрели два зеркала – и эти приметы, как и исходившая от лже-Фенара аура мощи, не давали обмануться.

– Мастер Кагами, – сдержанно произнес Древесный, склонив голову перед Городом Зеркал, демоном Третьего Круга и главной душой Сзорени.

– Тересу Фенар, – прозвучавший голос был точно таким же, как у самого дракорожденного, но с иными интонациями. В нем чувствовалась спокойная, уверенная властность; зеркальные глаза смотрели пристально и цепко. – Я вижу, срок настал.

– Да, – ответил Древесный. – Келлия… она умерла на прошлой неделе.

– Сочувствую, – произнес Кагами; в голосе звучало искреннее сожаление, отражение тех же чувств, что вызвали у Фенара собственные слова.

На мгновение он прикрыл глаза, вспоминая прощальную улыбку жены. Тело ее увядало, но разум оставался острым и чистым до самой смерти, и последнее кольцо, украшавшее сейчас руку Древесного, она сделала всего за неделю до того, как покинуть мир живых.

Долгая жизнь. Счастливая жизнь, оплаченная сделкой с Адом.

– Итак, – голос демона отвлек Древесного от воспоминаний, – зачем же ты здесь, Тересу Фенар?

– Я пришел отдать долг, – произнес Фенар, но Кагами покачал головой. Улыбка превращала отраженное им лицо в чужую маску – сам Фенар никогда в жизни не улыбался с таким насмешливо-покровительственным сочувствием.

– Нет-нет. Это именно долг говорит в тебе, и ты не думаешь так по-настоящему. Ты чувствуешь себя обязанным – и твои слова это отражают.

«Твоя жена излечится, и никогда не потеряет разум. Живи с ней, а после ее смерти – приди ко мне».

Прозвучавшие больше шестидесяти лет назад слова Йози слова зазвенели в памяти, и Фенар медленно, неохотно, опустился на колени в ртутную траву.

– Я пришел… – Древесный помедлил. – Я пришел служить.

– Опять не то, – с сожалением вздохнул Город Зеркал. Прямо за ним тихой, неумолкающей мелодией звучали листья и ветви его прародителя. – «Службу» принимают властители Творения. Но никак не Те, Кто Создал Мир.