День Дракона - страница 5
Под густой огненно-рыжей челкой блеснули яркие, изумительно зеленые глаза, устремленные в темноту. Некогда один из соучеников-подмастерьев сломал Ронину нос, а он, при всем своем мастерстве, так и не озаботился его выправить, однако на вид Ронин был вполне симпатичен: крепкий, волевой подбородок, угловатые, резкие черты лица… Постоянно приподнятая бровь придавала ему саркастический, насмешливый вид, не раз навлекавший на Ронина гнев наставников – тем более, что манеры его выражению лица вполне соответствовали.
Высокого роста, стройный, в элегантных полуночно-синих одеждах, он выглядел весьма впечатляюще даже в глазах прочих волшебников. Однако бунтарского духа в нем вовсе не чувствовалось, пусть даже последнее его задание стоило жизни пятерым добрым людям. Выпрямившись, расправив плечи, он ждал, вглядывался во мрак: откуда заговорит с ним окликнувший?
– Ты вызвал меня, и я ждал, – не без толики нетерпения в голосе прошептал рыжеволосый чародей.
– Тут уж я ничего поделать не мог. Самому пришлось дожидаться, пока этот вопрос не поднимет кто-то другой, – ответил, выступив из темноты, высокий волшебник, укрытый плащом с капюшоном – тот самый, шестой член высшего совета Кирин-Тора. – Вот и дождался.
Тут в глазах Ронина впервые блеснуло некоторое оживление.
– И что же с моим наказанием? Испытательному сроку конец?
– Да. Ты удостоен возвращения в наши ряды… при условии, что согласишься немедля взять на себя некое важное дело.
В голосе молодого мага явственно зазвучала горечь.
– Они до сих пор настолько верят в меня? После гибели тех, остальных?
– Кроме тебя, им поручить это некому.
– Вот это куда больше похоже на правду. Следовало бы самому догадаться…
– Возьми.
Окутанный тенью маг протянул Ронину тонкую, затянутую в перчатку руку ладонью кверху. Внезапно на ладони его появились два блестящих предмета – крохотный шар из изумруда и золотой перстень, украшенный единственным черным камнем.
Ронин в той же манере протянул вперед руку… и оба предмета повисли в воздухе над его ладонью. Подхватив их, он внимательно осмотрел оба.
– Зрительный шар узнаю, а вот это, второе… Чувствую: вещь силы немалой, но, кажется, не агрессивного свойства.
– Ты весьма смышлен, Ронин, потому-то я и решил тебя поддержать. Назначение шара тебе известно, а перстень послужит защитой. Ты отправляешься туда, где еще существуют орочьи чернокнижники. Этот перстень поможет уберечься от их охранных ухищрений… правда, и нам, как ни жаль, наблюдение за тобой затруднит.
– Значит, я пойду туда сам по себе, – протянул Ронин, саркастически улыбнувшись своему покровителю. – Ну что ж, хотя бы еще кого-нибудь погубить шансов меньше!
– Кстати о спутниках. По крайней мере, до порта пойдешь не один. К тебе приставят проводника из эльфийских следопытов.
Ронин согласно кивнул, хотя сопровождающие, а особенно – из следопытов, ему явно не требовались: с эльфами он всю жизнь ладил из рук вон плохо.
– Ты так и не сказал, в чем состоит задача.
Окутанный тенью маг подался назад и словно бы опустился в огромное кресло, невидимое взору младшего из чародеев. Сложив «домиком» затянутые в перчатки руки, он замолчал и задумался.
– От снисхождения к тебе, Ронин, они далеки, – наконец сказал он. – Кое-кто из совета даже подумывал навечно изгнать тебя из наших рядов. Возвращение нужно заслужить, а для этого задание необходимо исполнить буковка в буковку.
– Послушать тебя – это отнюдь не легко.
– Речь идет о драконах… и еще кое о чем. На их взгляд, такое дело под силу только волшебнику твоих способностей.
– О драконах…
При первом же упоминании о крылатых исполинах брови Ронина сами собой поднялись кверху, а голос, несмотря на всю его склонность к самонадеянности, прозвучал неуверенно, точно во времена ученичества.
Драконы… одно упоминание о них внушало большинству молодых магов благоговейный ужас.
– Да, Ронин, о драконах, – подтвердил его покровитель, слегка подавшись вперед. – И твердо запомни вот что: кроме совета и тебя самого об этом задании не должна знать ни одна живая душа. Даже твой проводник из следопытов. Даже капитан корабля Альянса, что высадит тебя на берег Каз Модана. Обмолвившись хотя бы словом о возлагаемых на тебя надеждах, ты можешь поставить все наши планы под угрозу срыва.