День Гагарина - страница 13

Горячо благодарили за оказанное доверие Юрий Гагарин и Герман Титов.

Вечером состоялось торжественное заседание Государственной комиссии по пуску корабля «Восток». Сергей Павлович Королев доложил о готовности корабля к пуску. Фиксируется решение комиссии: «Утвердить предложение… о производстве первого в мире полета космического корабля «Восток» с космонавтом на борту 12 апреля 1961 года».

Это заседание проходило в одном из помещений на космодроме и было заснято кинооператорами, записано на магнитофонную пленку. Трудно переоценить этот акт, и мы были в особенно приподнятом, восторженном состоянии. Наверное, и эти кадры киносъемки, и эта звукозапись войдут в летопись человечества одной из славных исторических страниц.

11 апреля.Последние сутки до старта.

Утром были на стартовой площадке. Проверка всего комплекса ракеты показала, что все обстоит благополучно. Сергей Павлович Королев попросил почаще информировать его о состоянии космонавтов, об их самочувствии, настроении.

— Волнуетесь за них?

На мой вопрос он ответил не сразу. Видимо, сказывается привычка не бросать пустых, необдуманных фраз.

— А как вы думаете? Ведь в космос летит человек. Наш, советский, Юрий.

Помолчав немного, добавил:

— Ведь я его знаю давно. Привык. Он мне как сын.

Такой сердечной откровенности от Сергея Павловича, обычно сосредоточенно-сдержанного, делового человека, я еще не видел.

В час дня состоялась встреча Ю. А. Гагарина на стартовой площадке с пусковым расчетом. Юрий горячо поблагодарил присутствующих за их труд по подготовке ракеты, заверил, что он сделает все зависящее от него, чтобы полет явился триумфом для страны, строящей коммунизм.

После митинга пошли на обед. Для космонавтов он был не земным, а космическим. Вместе с космонавтами мы попробовали блюда космического обеда — щавелевое пюре с мясом, паштет мясной и шоколадный соус. И все это из туб, каждая весом по 160 граммов. Гурманам эти блюда большого удовольствия не доставят, но, как утверждают специалисты, они высококалорийные.

Юрий чувствует себя превосходно. Доктор проверил состояние его организма: артериальное давление— 115/60, пульс — 64, температура — 36,6. Юрию Алексеевичу укрепили необходимые датчики для записи физиологических функций организма. Эта операция продолжалась больше часа, и для того, чтобы она не очень утомляла космонавта, включили магнитофон. Юрий попросил, чтобы побольше звучало русских народных песен. Любит он эти песни.

Потом мы сели уточнить распорядок завтрашнего дня, начиная с подъема — 5.30. Все было расписано по минутам: физзарядка, туалет, завтрак, медицинский осмотр, надевание скафандра, проверка его, выезд на старт и даже проводы на старте.

Уточнили регламент.

Юрий помолчал, а потом вдруг сказал:

— Знаете, Николай Петрович, я, наверное, не совсем нормальный человек.

— Почему?

— Очень просто. Завтра полет! Такой полет! А я совсем не волнуюсь. Ну, ни капли не волнуюсь. Разве так можно?

— Это отлично, Юра! Рад за тебя. Желаю спокойной ночи.

Когда закончил эти записи, на часах было 21 час 30 минут.

Зашел С. П. Королев, пожелал спокойной ночи. Волнуется, что и говорить!

Юрий и Герман улеглись спать, но еще вполголоса переговариваются. Наконец их голоса умолкли.

Спокойного сна тебе, старший лейтенант Юрий Гагарин. Завтра ждет тебя большое испытание мастерства и мужества, знаний и воли, моральных и физических сил. Весь мир, народы всех стран и континентов должны увидеть, на что способен советский человек. Великая миссия выпала тебе, Юрий!

Спокойной ночи.

12 апреля.Что писать? Все уже позади. И выезд на старт, и волнения перед пуском, и лаконичная команда «старт!», и сразу облетевшее весь космодром гагаринское слово «поехали», и, наконец, сообщение о благополучном приземлении космонавта вместе с кораблем — все это осталось позади. Мы летим сейчас к месту встречи с космонавтом, и я в самолете выкроил десяток минут, чтобы сделать записи.

В этом самолете полчаса назад творилось что-то невообразимое. Кричали «ура!», подпрыгивали, плясали. И не кто-нибудь, а люди степенные, убеленные сединами, уважаемые в стране. И все потому, что по самолетной рации приняли сообщение от Гагарина о благополучном приземлении.