День Гагарина - страница 61

Проверив по списку, все ли взято, начинаем погрузку. Из рук в рук, и, по цепи, бережно передаем ящик за ящиком. Постепенно все поглощает вместительное чрево автобуса. Вытираем мокрые лбы. По русскому обычаю, присаживаемся перед дорогой. Ворота распахиваются, и автобус выезжает на шумную столичную улицу. Наш путь — в аэропорт Внуково.

В здании аэровокзала, как всегда, шумно. Покрывая людские голоса, звучат строгие голоса дикторов-информаторов. Понятное дело, наш рейс не объявят по радио. Подходим к одному из киосков. Сюда за нами придет кто-нибудь из экипажа нашего самолета. Вот и гонец. Подъезжаем на автобусе к самому трапу. И опять разгрузочно-погрузочная операция. Экипаж самолета помогает нам.

Выруливаем на взлетную полосу. Короткий разбег, и под крылом самолета мелькнула, ушла за горизонт Москва… Несколько часов в воздухе, и вот он, Байконур. Остановились винты, но в ушах еще звенит. Пассажиры потянулись к выходу. Дошла очередь и до нас.

На аэродроме космодрома нас ждал автобус. Ему быть нашим рабочим кабинетом. Здесь есть стол, два кресла, диван, маленький шкаф, умывальник, тумбочка и печка. Когда разместили всю аппаратуру, то оказалось, что места для нас уже не осталось совсем. С трудом втискиваемся кто куда.

Бетонная дорога стремительно летит навстречу. Мелькают разноцветные домики поселков: зеленые, розовые, голубые. Космодром строится. По степным дорогам нескончаемой вереницей тянутся тяжело груженные машины. За ними — густые бурые шлейфы пыли. А дальше вплоть до горизонта — неоглядная степь.

Однажды я спросил у молодого инженера-конструктора:

— Интересно, как выбирают место для космодрома?

— По максимальной совокупности всех неудобств, — ответил он.

— Как это?

— Нужно найти такое место, куда, во-первых, нелегко было бы добраться любым видом транспорта, начиная с самого современного и кончая таким древним, как ишак или верблюд. Но этого мало. Надо, чтобы местность была пустынной. Чтобы не было воды и ее привозили в цистернах. Обязательное условие — это песок. Причем песка должно быть много, очень много. И если подует ветер, то этот песок должен висеть в воздухе так, чтобы в трех шагах ничего не было бы видно. Если нашлось такое место, значит, оно годится для строительства космодрома.

Между прочим, в этом шутливом диалоге, который состоялся у меня с. будущим космонавтом, а тогда просто инженером-конструктором, Владиславом Волковым, немалая доля правды.

Разместившись в гостинице, тогда это был обычный барак, едем разгружать аппаратуру в монтажно-испытательный корпус — МИК. Он выглядит совсем как большой заводской цех. Потолок, стены и пол выкрашены масляной краской. Очень чисто. Именно здесь из блоков и ступеней собирают ракету и корабль-спутник.

Монтажники в спецовках кремового цвета. На голове — шапочка. Руки в белых нитяных перчатках, из обуви — только мягкие, легкие тапочки. Специалисты и инженеры ходят в белых халатах. Иначе нельзя. Мы тоже получили белые халаты и теперь обращаемся друг к другу с изысканной вежливостью: «Доктор Филиппов, будьте любезны, подайте, если вас не затруднит, вон ту штуковину».

В зале мягкий рассеянный свет. Красной медью отсвечивают сопла ракетных двигателей. Преобладают цвета: серый, зеленый, белый, красный и еще полированного до зеркального блеска металла. На приборах, блоках, на корабле и ракете — масса узких красных вымпелов и ярких, тоже красных, технологических крышек и заглушек. Они как бы напоминают о себе: к работе не готов. Перед стартом все они будут сняты.

У нас любая работа начинается с осмотра объектов съемки. Любой из них надо знать как дом родной. Вместе с Косенко и Филипповым едем на стартовую площадку.

Такого мы еще не видели. Громадный котлован, а над ним, на слоновьих железобетонных ногах, — стартовый стол-козырек. Он обнесен металлической решеткой. Сам котлован выложен массивными бетонными плитами. Говорят, что при первых запусках плиты иногда выворачивало и вышвыривало, пришлось ставить потяжелее.

По краям стартового стола установлены две вышки с площадками наверху для прожекторов. Они совсем такие же, как и на любом железнодорожном узле. Быстро, пока не запретили, лезу на вышку. Надо же кому-то посмотреть, что можно снять оттуда и как поставить там выносные камеры.