День лжецаря - страница 9
Илайбер приподнял голову, чтобы увидеть четверых молодых людей.
— Это хорошо, когда мужчины со страстью защищают свои убеждения, — произнес он с обычной своей осмотрительностью. — Иногда только глубокое убеждение дает нам преимущество перед врагами!
— Я думал, что преимущество вам дает ваш бог?
Илайбер пожал плечами, показывая, что понимает, о чем говорит Симеркет.
— Но они, несомненно, презирают египтян, — заметил Симеркет, оглядываясь на юношей.
— Возможно, ты не знаешь, что иудеи были когда-то в рабстве у египтян, — ответил Илайбер, — по крайней мере так говорится в наших преданиях. Но мы молились нашему богу, и он послал нам героя, чтобы спасти нас. Его имя Моисей.
Симеркет, никогда прежде не слышавший этой истории, с сомнением покачал головой:
— Но Моисей египетское имя. По крайней мере отчасти.
— Моисей был иудеем, которого младенцем нашли на берегу Нила и воспитали как принца в Золотом дворце фараона. Так что ты действительно можешь сказать, что он был наполовину египтянином.
— Почему я никогда не слышал о вашем герое?
— Возможно, потому, что он жил триста лет назад.
— Илайбер, — снисходительно улыбнулся Симеркет, — в Египте это все равно что вчера!
Илайбер скептически посмотрел на него, тоже слегка улыбнувшись, но ничего не сказал.
— Ты веришь в это предание? — спросил Симеркет.
В этот момент водная поверхность по борту внезапно вскипела — косяк рыбы бешено работал плавниками, нагоняя корабль. Серебристые спинки блестели в лучах солнца. Симеркет увидел, как несколько матросов схватились за сети — в надежде пополнить запас продовольствия.
Илайбер ответил Симеркету так тихо, что ветер не мог донести его слова до сыновей:
— Я расскажу тебе, во что верит мой брат Рамсес, если ты захочешь выслушать. Он говорит, что читал запрещенные свитки.
Симеркет неловко переступил с ноги на ногу, чувствуя некоторое замешательство. Знание правды зачастую чревато последующим наказанием. Но тем не менее он кивнул, дав понять Илайберу, что тот может говорить.
Илайбер наклонился к его уху:
— Рамсес говорит, что евреи впервые вторглись в Египет вместе с гиксосами. Один из них, Иосиф, даже стал верховным визирем при царе гиксосов. Ему было поручено уничтожить коренных египтян в Дельте, а оставшихся в живых прогнать в Фивы. Рамсес утверждает, что еврейская легенда ставит все с ног на голову — ведь именно египтяне были под властью завоевателей.
Симеркет пожал плечами. Нет египтянина, который не знал бы о гиксосах! Их вторжение — шрам на совести нации! А их изгнание — величайшая победа Египта.
— Когда наконец южные цари одержали верх, — продолжил Илайбер, — они пленили тех евреев, что остались в Египте, и убили всех младенцев мужского пола.
— Обычное в Египте наказание для завоевателей! — резонно заметил Симеркет. — Это касалось и ливийцев, и шерданов, и данитов, народов моря, — всех племен, которые вторгались в Египет.
— Но только у евреев появился Освободитель.
— Ну да, — с иронией заметил Симеркет, — царь рабов, выросший во дворце.
Илайбер терпеливо спросил:
— Будешь слушать дальше?
— Продолжай.
— Рамсес полагает, что Моисей — это кто-то из его собственных предков, Тат-Моисей, племянник королевы Хатшепсут. Мой брат говорит, что Тат-Моисей объединился с евреями, желая использовать их в качестве воинов в попытке захватить трон. Но переворот провалился. Только вмешательство Хатшепсут позволило ему сбежать из Египта вместе с горсткой иудеев. Именно тогда он и начал поклоняться единому богу пустыни, по которой бродил много лет, подобно безумному колдуну.
Симеркет помолчал.
— К чему ты мне это рассказываешь? — наконец спросил он.
— Возможно, для того чтобы показать, что история не более чем точка зрения — все на нее смотрят по-разному.
— И это ты говоришь мне, чиновнику ведомства секретных расследований? — спросил Симеркет с коротким смешком.
— Я считаю, что, возможно, это предупреждение, Симеркет, чтобы оно направляло тебя там, куда ты идешь… Запомни, что Месопотамия совсем не похожа на Египет — это другой мир. Там царят беспорядок и хаос. Часто человек не видит того, что находится у него перед глазами, а видит то, чего на самом деле нет.