День «N». Неправда Виктора Суворова - страница 19

Не очень понравилось Гитлеру подобное требование. Но предпринять что-либо в защиту будущего союзника в условиях, когда большая часть Вермахта еще вела бои во Франции, он, конечно, не мог^>[88]. Видимо, тогда, в середине лета 40-го впервые всерьез задумался Гитлер о ставшем неизбежным столкновении с СССР…

Так что упоминаемый В. Суворовым барьер нейтральных государств не мог не быть разрушен. Два хищника не могли не идти навстречу друг другу и в движении своем не могли не встретиться. Вряд ли кто-то будет спорить, что Прибалтику поглотил Сталин, но также очевидно и то, что это стало возможным лишь благодаря непрерывным, коренным образом изменившим политическую карту Европы победам Гитлера.

Сталин, конечно же, не победил «заранее», в конце августа 1939 года. Он, как и все остальные, даже и не представлял, как оно все будет дальше и с каким противником в самом недалеком будущем придется иметь дело Европе. Возможно, смутное беспокойство посетило вождя, ведь чувство самосохранения развито было у Сталина в достаточной мере. Но еще не скоро сменится оно тревогой, а затем и обреченностью. Гитлер переиграл и его и лидеров Запада и добился главного, сумел избежать войны на два фронта. Переиграл, воспользовавшись их близорукостью, безответственностью, трусостью, в конце концов. Удалось это Гитлеру, конечно же, еще и потому, что воссозданный Вермахт оказался куда сильнее, чем кто-либо мог предугадать. Сталин в том числе, да разве один только Сталин?

Напоследок мне возразят, ведь СССР имел больше всех в мире танков, и среди них лучшие в мире «Т-34» и «КВ». И огромное количество боевых самолетов. И мощную индустриальную базу в тылу.

Все это так, но из этого вовсе не следует, что Сталин рискнул бы напасть первым. Он действительно готовился к войне, но к войне такой, в которой заранее имел бы решающее преимущество. В которой противник, либо уже выдохшийся, либо вынужденный распылять силы для действий на других фронтах, не представлял серьезной опасности. Но в середине лета 1941 года сложилась диаметрально противоположная ситуация — все лучшее, что у него имелось, Вермахт сосредоточил на советско- германской границе^>[89].

Сколько людей, столько и мнений. Можно рассматривать исторические события под разными углами и судить о происшедшем по-разному.

При желании можно разглядеть во множестве секций ОСОВИАХИМа подготовку миллиона парашютистов, в скромном, мало кому известном «Су-2» — суперштурмовик «Иванов», а в «бэтушках» с 13-миллиметровой броней — танк прорыва. В чудовищных репрессиях, почти уничтоживших командные кадры армии и руководство ГРУ^>[90], — меры по усилению вооруженных сил и разведки, а в трусости, некомпетентности и отрешенности «отца народов» — гениальное предвидение. В контрударах мех- корпусов — верные признаки наличия сколь грандиозного, столь и засекреченного плана вторжения, и, наконец, в страшном разгроме войск Первого эшелона — их несомненную якобы готовность уже в августе 41-го раздавить Вермахт и форсировать Одер…

Вот только факты — упрямая вещь.

Нравится кому-то или нет, но, если бы Сталин в самом деле собирался напасть на Гитлера, лучшего времени, чем начало лета 1940 года^>[91], для этого шага невозможно было и придумать. Тогда все силы Вермахта вели поначалу вовсе не легкие бои в Бельгии и на севере Франции. Путь на Су валки, Варшаву и Плоешти был свободен. Нанеси Сталин удар в спину нацистам тогда, и Гитлер действительно имел бы войну на два фронта, действительно мог лишиться румынской нефти, и кто знает, как бы оно все повернулось. Но Сталин ограничился расширением «семьи братских республик», и год спустя ему пришлось схватиться с лучшей армией мира один на один, в условиях, когда даже намека на второй фронт не было и в помине^>[92].

Мне кажется, он как-то верил в свою счастливую звезду. Весь опыт предыдущей мировой войны говорил о том, что серьезное столкновение великих держав, Германии с англо-французами, не может закончиться скоротечным поражением одной из сторон. Даже после Дюнкерка^>[93]все еще теплилась надежда, что французы остановятся под Парижем, нароют окопы, опутают фронт колючей проволокой, устоят. И, как и четверть века назад, начнется взаимное истребление противников, на которое он, Сталин, будет смотреть со стороны, выжидая, когда можно будет выступить безо всякого риска. Иллюзии имеют свойство рассеиваться…