День Нептуна - страница 4

– Ты уже выздоровела?

Девочки неподалеку перешептывались и поглядывали на Марину. И Марина решила, что одноклассницы подослали Свету разузнать о ее болезни, чтобы посмеяться. Только странно, что это поручили старосте, которая сама любила раздавать указания, а поручения выполняла лишь те, которые получены от вышестоящих. Щеки Марины порозовели. Не от стеснения из-за расспросов о мифическом диагнозе, а от сдерживаемых эмоций. Пока она раздумывала, как бы покультурнее послать Свету куда подальше, староста спохватилась:

– Я об ангине!

Света растерянно хлопала ресницами, будто переживала, что Марина могла неправильно ее понять и обидеться. Марина еще раз взглянула на одноклассниц и догадалась, что теперь им интересно, почему староста, никогда не жаловавшая ее вниманием, вдруг сама к ней подошла.

– Горло еще болит, – ответила она.

– Что-то учишь? – будто невзначай спросила Света, но в голосе слышалось то же заискивание.

Скорость перехода от одной темы к другой подсказывала Марине, что ее здоровье Свету не особо интересовало.

– Да. То есть… повторяю, – она опустила глаза на теорему косинусов, гадая, о чем дальше поведет разговор одноклассница.

– Ой, слушай, Марин, а ты написала теорию к третьему и седьмому билетам? – Света попыталась произнести этот вопрос как первый пришедший в голову, но горевший в глазах интерес свидетельствовал об обратном. Она слегка наклонилась к Марине, сидевшей на скамейке, и огляделась, точно переживала, что кто-то подслушает их. Заметив, что на них смотрят соученицы, она поджала губы, бросила на них холодный взгляд, а потом развернулась обратно к Марине и тут же сменила гримасу на более доброжелательную.

– Написала, – Марина посмотрела на нее снизу вверх, не веря, что сейчас идеальная-супер-мега-Светлана попросит у нее конспект.

Сохраняя присущее ей высокомерие, но все-таки немного прогнувшись, Света сказала:

– Ты не могла бы дать мне тетрадь на пару минут?

«Ничего себе! Это розыгрыш?» – Марине хотелось издевательски рассмеяться.

– Ты не написала теорию? – в голосе зазвучал глумливый оттенок.

– Нет-нет, я всё написала, – затараторила Света, пока никто не успел подумать, что в ней что-то не идеально. – Третий и седьмой билеты я писала на отдельных листах, – выдумывание отмазки на ходу было заметно невооруженным глазом, – и, наверно, они выпали из тетради, – она завершила объяснение демонстрацией идеально ровных белых зубов, которыми она гордилась и хвасталась при каждом удобном случае.

– А, вот как, – уголок рта дернулся в улыбке, но Марина приложила усилия, чтобы не позволить ей отобразиться на лице.

– Я недолго – две минуты, и верну тетрадь!

– У других ты не спрашивала? Сразу ко мне подошла?

Глаза Светланы забегали, но через секунду она собралась и выдала ответ:

– Я подошла, чтобы поинтересоваться твоим самочувствием… и заодно решила узнать насчет теории.

Королеву Маринии забавляло несвойственное Свете угодничание и она догадывалась, почему Света подошла к ней. Даже если Марина кому-то расскажет, что поделилась конспектом, никто не воспримет всерьез слова психически нездорового человека.

– Я раньше не замечала, что ты так заботлива, – она фальшиво улыбнулась.

– У меня год назад была ангина. Очень неприятная штука. Горло болело настолько сильно, что я почти ничего не ела, – откровенничала Света, поглядывая на тетрадь в Марининых руках.

– Ну, держи, – Марина протянула конспект и поднялась. А Света сделала то, что всегда делала в ее присутствии – выпрямилась.

– Спасибо большое, я – твоя должница, – демонстрация зубов продолжалась, но теперь староста глядела на Марину снизу вверх.

Прихватив тетрадь, Света развернулась и начала удаляться. Королева Маринии смотрела ей вслед, как вдруг в голове прозвучала фраза, сказанная голосом Светы: «Эта тупица сколько бы ни учила, больше тройки не получит, а мне при любом раскладе поставить ниже пятерки не посмеют».

Поняв, что прочитала ее мысль, Марина замерла с каменным лицом. Потом она прищурила глаза. А затем ее лицо исказила ненависть.

«Получила мою тетрадь и едва ли не лезла обниматься, как старая подруга, а на самом деле – вот как, – она сверлила спину одноклассницы взглядом, полным обиды и отвращения. – Значит, говоришь, не посмеют тебе ниже пятерки поставить? Ну-ну!»