День Святого Соловья - страница 8

– Ты чего не захотел со мной танцевать? – спросила Валька у Барбацуцы, когда музыка, наконец, стихла. В игривом вроде бы тоне молодки чувствовались нотки обиды.

– Да постеснялся я, – криво ухмыльнулся Степка. – Не умею я так…

– Пообещай, что больше не будешь стесняться, – попросила Валька, поглаживая колено парня.

– Обещаю! – ответил он и с наслаждением провел рукой по ее пышному бедру.

Молодка поймала Степанову руку и прижала к своему боку. В этот миг Барбацуца передумал идти искать телефон, чтобы позвонить в Мурдянск и рассказать Натали об аварии, хотя только что собирался это сделать.

После непродолжительного застолья опять начались пляски. Только Соловей растянул меха своей гармошки, как к Вальке тут же подскочил, будто молодой козлик, старый Кукуйко. Но она, горделиво смерив его взглядом, подхватилась и потянула танцевать Степку.

Лука кисло осклабился и загреб с собой Ксеньку.

Гарцевали, словно взбесившиеся лошади, все. Кроме дембеля. Тот сидел за столом и, с явным удовольствием попивая компот, принесенный кем-то из гостей, наблюдал за танцующими.

– Солдатик, не скучай! – окликнула его хмельная Сонька Бублик и потянулась к нему через стол целоваться.

Снегопад продолжался.

Уже хромовые шоры ночи скрыли небесный свет, когда ветфельдшер Гриць Горелый причалил к родному очагу. Хлюпая носом, что-то напевая и матерясь, он долго возился в сенцах, скидывал свой куцый кожух, джинсовые штаны на вате и разбитые валенки. Затем, путаясь в кальсонах, возник в дверях прихожей и затуманенным взглядом стал выискивать жену. Та выглянула из кухни.

– Явился, красавчик?

– Да-с! Доплыл! – отчеканил он и двинулся в светелку.

Но в его состоянии попасть в проем двери было непросто. Грицька повело то в одну, то в другую стороны, ударило сначала о грубу, потом о платяной шкаф. Подоспевшая Оксана подхватила мужа, уберегши его от неминуемого падения.

– Зачем же ты так нажрался? – корила она Грицька, волоча его в спальню. – Уже вроде бы и не пацан, меру знать должен бы!

Дотащив, бросила обмякшее тело на кровать и начала стаскивать с него подштанники, а потом – и провонявшийся сивухой свитер. Гриць все пытался поймать Оксану за руку. И, наконец, поймав, со смехом потянул к себе.

– Иди сюда, сударушка, приласкаю!

– Куда тебе! – засмеялась и она. – Ты и трезвый-то не больно силен, а уж в таком состоянии и подавно.

– Это я не силен? – обиделся Горелый, силясь приподняться и опереться на локоть.

– Ладно, ладно, я пошутила! – успокоила мужа Оксана и, выдернув свою руку из его руки, присела на краешек кровати. – Тебе нужно отоспаться.

– А как наш раненный? – вдруг вспомнил Гриць.

– Да нормально, – ответила женщина, прикрывая пьяного одеялом. – Я покормила его бульоном, и он уснул.

– Надо бы как-нибудь отправить его в больницу, – пролепетал Горелый, уже засыпая.

– Как? Снега ведь вон столько намело…

На улице послышался натужный рокот трактора. Это бригадир послал на расчистку улицы кого-то из самых трезвых трактористов.

А в хате Соловья бушевало веселье. Несмотря на то, что треть гостей выбыла из строя. Это, впрочем, не ощущалось, потому как время от времени подходили все новые люди.

Конец ознакомительного фрагмента.