Дьенбьенфу - страница 11

Гастона Жанвилля в госпитале знал каждый – от главного врача до водопроводчика. Когда его снова привезла санитарная машина, его уже ждал на входе один из помощников повара и сразу сказал, что месье комендант был бы очень расстроен из-за того, что Гастон не пришел на обещанную игру в карты, а сейчас он ждет в комнате для игр.

Комендант Прюнелль, коренастый, краснолицый бретонец, сидел в пижаме за одним из маленьких столиков и пытался отстегнуть протез, заменявший ему левую ногу. Протез был плохо подогнан, кроме того, культя еще очень болела. Поэтому комендант снимал деревяшку всегда, когда ему не нужно было ходить. Но сейчас у него возникли трудности с крепежной шиной, и он так разозлился, что просто швырнул протез, как только ему удалось от него освободиться. Как раз в этот момент Гастон Жанвилль весело вошел в комнату. Протез угодил ему в живот, у Гастона от удивления глаза полезли на лоб и он, подойдя поближе, спросил: – Эй, Поль, не хотел ли ты меня лишить мужского достоинства?

Комендант только прорычал: – Этого мне не удастся. Ты даже и с одним яйцом станешь королем на Рю Блондель. Что, ты снова устроил свою игру с обезьяньим укусом?

- Тсс! – прошипел испуганно Гастон Жанвилль. Он огляделся, но дверь была закрыта, и кроме них никого в комнате не было.

- Меня до сих пор удивляет, что они еще принимают твои представления за чистую монету. Даже врачи! Главврач как раз перед звонком просил меня успокоить тебя во время игры.

- Ну, так сделай это! – удовлетворено ухмыльнулся Жанвилль. Он схватил уже приготовленную колоду, перетасовал и раздал, пока его собеседник на второй карте не поднял руку – заранее договоренный знак. При игре в карты они оба редко разговаривали. Но сегодня было иначе. Когда комендант открыл две свои десятки, Жанвилль удивил его двумя тузами. Комендант провел черточку на листке, потом покачал головой и сказал: – Мне бы твою удачу! Но – берегись, если она вдруг тебя оставит!

Он имел в виду не столько карты, сколько то, что вытворял Жанвилль в Ханое с тех пор, как стал считаться выздоравливающим с очень малой надеждой на полное выздоровление.

Они оба встретились в первый раз еще в Алжире, потом начавшаяся Индокитайская война привела их сначала в Сайгон. В то время Гастон Жанвилль еще был подчиненным коменданта, и как раз в те дни в бою впервые комендант был ранен выстрелом в плечо. Рана ужасно кровоточила. Жанвилль, которого тоже ранили, но легко, вытащил коменданта из-под обстрела, перевязал и позаботился о том, чтобы санитары как можно быстрее перевезли его к перевязочному пункту. Комендант с тех пор считал Гастона своим спасителем и очень жалел, когда того перевели на дальнее патрулирование в Лаос. Они снова встретились здесь в Ханое, в лазарете, когда Гастона Жанвилля уложили на свободную койку рядом с комендантом и попросили старшего офицера немного позаботиться о нем. Этот человек был полностью не в себе, его следовало бы связать, но как раз этого и хотелось бы избежать.

Комендант, наслаждавшийся привилегией двухкоечной палаты, потому что главный врач порой приходил поиграть с ним в карты, сразу же узнал Гастона, но капитан был без сознания, измученный желтухой и, очевидно, тронувшийся умом. Так продолжалось несколько дней, пока однажды вьетнамка-медсестра утром не присела на его кровать, чтобы проверить пульс. Тогда Жанвилль впервые заговорил. Он попросил девушку: – Покажи мне твою задницу, чтобы я узнал, не Дунг ли ты!

Комендант встал и посмотрел на безразличное лицо Жанвилля. Неужели у парня нервный срыв? Медсестра испуганно убежала. Через какое-то время комендант спросил своего соседа: – Эй, Гастон, почему ты так испугал девочку? У тебя что, не все дома?

Это был первый и, наверное, единственный раз, когда Жанвилль потерял самообладание. Он посмотрел на соседа, узнал его и взволнованно прошептал: – Поль, ты! Они снова попали в тебя? Куда на этот раз? Комендант молча убрал одеяло, и Жанвилль увидел, что у коменданта нет ноги. И комендант так застонал, что Жанвилль, которого тот знал как очень мужественного солдата, вдруг заплакал.