Дьенбьенфу - страница 40

В ста километрах к востоку от Аттопы соединения вьетнамской Народной армии прорывались все дальше на центральное высокогорье Вьетнама, захватив большие территории провинции Контум. Взятие одноименного города – столицы провинции – становилось делом нескольких недель. Мало того – Наварр узнал от своей разведки, что Народная армия готовится к наступлению и в северном Лаосе. Удар планировался по опорному пункту Муонгкхуа на берегу маленькой речки Нам-Ху, уже полностью изолированному. Если Муонгкхуа падет, Патет-Лао сможет в зависимости от своих тактических намерений всегда наносить удар как на запад, так и на юг.

Наварр быстро усиливал французский гарнизон Луангпхабанга с помощью войск, выводимых из дельты Красной реки – к огромному неудовольствию Коньи, позиции которого не только ослаблялись в дельте, но и уменьшалась возможность оказать хоть какую-либо помощь гарнизону Дьенбьенфу.

Успехи освободительных сил Вьетнама и Лаоса сломали концепцию французского главкома именно таким образом, как рассчитывало Верховное командование Народной армии. Генерал Зиап после соответствующего решения Политбюро и правительства начал полноценную подготовку тылов и снабжения для наступления на Дьенбьенфу. В каждой освобожденной деревне агитаторы призывали население помочь армии. Ремонтировались дороги, чтобы сделать их проходимыми – глубоко в джунглях, под защищающими листьями огромных деревьев прокладывались пути, устраивались походные кухни для колонн носильщиков, создавались вспомогательные лазареты. И каждое транспортное средство реквизировалось для перевозки оружия, боеприпасов и провианта.

В это время кольцо вокруг «крепости в джунглях» Наварра стало уже непроницаемым, за исключением разве что маленьких французских дозоров, которые порой ухитрялись незаметно проскользнуть. И – чего не знал противник – в скалистых горах, окружавших Дьенбьенфу, артиллеристы уже подыскивали позиции для орудий Народной армии.

Наварр вылетел в Ханой, чтобы посоветоваться с Коньи, как можно переломить эту сложную ситуацию. По дороге во время изучения карты ему пришла в голову новая идея, как заменить давно запланированный и неосуществленный барьер между Лай-Чау и Дьенбьенфу другим, который должен был прикрыть Лаос от продвижения Вьетминя.

В шестидесяти километрах по прямой на юго-запад от Дьенбьенфу был еще этот опорный пункт Муонгкхуа в Лаосе со своим внешним постом в сорока километрах западнее – Соп-Нао. Он был под угрозой, но пока не атакован. Если бы удалось создать постоянную связь между этими укреплениями и Дьенбьенфу и демонстрировать там силу? Тогда и Дьенбьенфу сыграла бы свою роль краеугольного камня заградительного барьера от Вьетминя. Тогда новый барьер был бы между Дьенбьенфу и Муонгкхуа.

Коньи покачал головой, выслушав новую идею своего шефа. Он обратил внимание Наварра, что в «теории барьера», возможно, с самого начала была допущена принципиальная ошибка. Вьетминь, по всем данным, прекрасно умел осуществлять переброски своих войск мимо французских опорных пунктов, через непроходимые леса и горы. Свойства местности – высокие горные гряды, овраги, русла ручьев и поросший мхом древний лес – не дают почти никакого шанса выследить их там и навязать бой в тех местах, где это давало бы преимущество механизированным французским подразделениям.

Наварр просто отмел эти возражения: – Чепуха, Коньи! Наши солдаты ничуть не хуже Вьетминя. Они могут достичь прекрасных результатов, лишь бы их правильно использовали и грамотно ими командовали!

Против этого Коньи не рискнул что-либо возразить. Он задумчиво смотрел на карту местности между Дьенбьенфу и разместившимся в Лаосе опорным пунктом Муонгкхуа. Чтобы преодолеть это расстояние стоило бы использовать легионеров, подумал он. У нас их еще достаточно. Наварр подумал было о наемниках-таях, которые, по его мнению, лучше приспособлены к войне в этой с детства знакомой им местности. Но затем согласился с замечанием Коньи, что эти люди дезертируют после первого боя, потому что им ничего не стоит попрятаться в стране, даже в их родных деревнях. У солдат Иностранного легиона такой возможности, понятно, не было.