Денежная история - страница 16

— Молчи, Кумирова. Кончаю разговор. Денег стоит. Давай целуй скорей.

— Андрюша, подожди… секунду! У тебя правда все хорошо?

— Повторяешься. Да, да!

— Ты правда соскучился и ждешь нас?

— Вою без вас.

— И никаких глупостей не делаешь?

— О чем ты? О любовницах? Ну, завел небольшой гарем. Тебе-то что? Люблю-то тебя, а не их.

— Дурачок. Милый. Любимый. Целую.

— Крепче целуй.

— Крепко целую.

— Машу поцелуй за меня. Забыла, поди, родителя… эх!

— Помнит, помнит. Вызывай нас скорей.

— Сразу, как распогодится, — обещаю я.

…и сообразно логике событий издатель Перевалов сообщает, что очередной потенциальный спонсор пошел на попятную. У него внезапные финансовые проблемы. Печально, Андрей, но не все еще потеряно. Кажется, появился новый вариант. Некий предприниматель, кореец Ю. заинтересовался и… Словом, не надо отчаиваться, понимаешь?

— Что ж тут не понять? Козе ясно, что жизнь, подлюга, состоит из ожиданий и надежд.

— Да, так получается. А насчет моего предложения не надумал?

— Менять шило на мыло? Нет.

— Жаль, жаль. Заглядывай.

…и сообразно логике событий мой шеф Доронин А. Я., мрачный мой недруг, отказывает в 50-тысячной ссуде. Он показывает мне финансовые документы. Он скорбит, что тираж газеты падает, что типографские расходы растут, а рекламодатели предпочитают наших конкурентов.

— А компенсацию за отпуск досрочно нельзя получить? — спрашиваю я, исподлобья глядя на него, но он лишь хмурится, пожимает плечами.

— Извини, Кумиров. Ничем не могу помочь. Очередникам задерживаем выплату. — И за этим отказом я угадываю его давнее желание вообще расстаться со мной, инородным, трудно управляемым сотрудником.

…и сообразно логике событий вдруг начисто отказывают обе конфорки домашней электроплиты, наглухо забивается раковина на кухне, безнадежно перегорает старый телевизор. Затем на перекрестке около Дома печати, когда я в забытьи выхожу на красный свет, меня сбивает японская «Тойота».

Согласно логике событий, следует ждать неприятных вестей с материка от родителей.

В эти дни пожилая машинистка входит в кабинет со словами: — Андрей Дмитриевич, как понять эти художества?

— В чем дело? — враждебно спрашиваю я, ибо не терплю эту старую грымзу-истеричку.

— Вот это, вот это! — гневно тычет она пальцем в мою рукопись. И я вижу, что на полях страниц то там, то тут нарисованы маленькие, очень маленькие гробики и могильные кресты. — Как это понять?

В самом деле, как это понять? Когда и почему, в каком забытьи возникли страшненькие ритуальные символы?

— Извините, — грубо говорю я и тут же затушевываю ручкой эти рисунки. — Ничего это не значит. Бредятина.

Она, злобно фыркнув, уходит, унося рукопись, в полной уверенности, что я таким способом намекал на желательность ее скорой кончины… а я сижу напуганный, с испариной на лбу. Так, думаю. Вот уже до чего дело дошло, Кумиров.

И 10 июля, в обеденный перерыв, когда редакция пустеет, звоню на квартиру Яхнину. Я не рассчитываю застать его дома в это время. Холостяк и богатей, Молва предпочитает, наверно, престижные рестораны вроде «Сеула»… но генеральный директор неожиданно откликается деловым голосом: — Слушаю. Яхнин.

— Ну вот, слушай, — без предисловий говорю я, — на сегодняшний день могу заплатить тебе лишь проценты от займа.

— Что-что? Кто это говорит?

— Некто Кумиров. Твой однокашник.

— Андрюха, ты! Здорово, старичок. Извини, сразу не признал. Так что говоришь?

— Говорю, что даже в международных расчетах, насколько мне известно, допускается выплата лишь процентов с отсрочкой основного долга. Так или нет?

— Кумир, старичок! Я поражен. Откуда такие познания?

— Иногда читаю газеты.

— Ну, молоток! Не ожидал от тебя. А говоришь, что бездарь в коммерции.

— Так оно и есть.

— Да, Кумир, кое в чем ты не шурупишь. Ты слышал, какой нынче банковский процент с кредита?

— Знаю, что большой.

— Да, старичок, да! Грабительский, как говорят в народе. А я тебе предоставил по-приятельски символический. Отсюда что?

— Что?

— А то, что я могу раздеть тебя догола, если захочу. Сделать тебя вечным своим галерником. И очень просто, старичок. Возьму твои жалкие копейки, дам отсрочку еще на месяц и закачу сто пятьдесят процентов с основной суммы. Соображаешь? — по-простецки вопрошает он.