Деньги правят миром - страница 9

— Вдвоем шансов больше. Я расскажу. Не здесь.

По пути они успели поговорить еще немного.

— А тебе письмо из Хога не приходило?

— С чего бы?

— Так вроде… всем магам после одиннадцати приходит.

 — Ага. Щас. То-то по Лютному и в округе десятки таких, как я, шарят.

— Так ты что, один совсем?

— Я в банду не хочу, — пацан насупился.

— Кинули когда?

— Хуже.

— Ну ладно, пытать не буду. Захочешь — скажешь, нет — значит, не мое дело.

— Сказал же, потом. Не на улице.

Через пять минут они уже подошли к дому. Мать, конечно, разохалась, но обедом накормила обоих щедро. И куртку новому приятелю сына починила.

«Вот, сын уже наводит контакты с Лютным, — подумала женщина, — а ведь даже этот мальчик… Он совсем один, кажется. И, похоже, ровесник или даже помладше Пита. Ему намного хуже, чем нам».

Рука сама потянулась к вихрам мальчишки, погладить, ободрить. Он вскинулся, и она вмиг отдернула руку.

— Простите, мэм. Я… отвык, — ломкий мальчишеский голос тронул за душу.

— Ничего, я понимаю, извини… Нимбл.

— Джейк. Меня зовут Джейк Хейли, мэм.

— Я рада звать тебя по имени, Джейк. У нас тут осталось немного вещей, из которых Пит быстро вырос, ты не против, если я тебе приготовлю?

— Я — и против? Да что вы, мэм, только рад. У нас в Лютном гордые долго не живут.

***

— Не, мать у тебя не фиалка… Курочка, — ласково сказал Нимбл. — Все верно, нечего ей в Лютном делать. Ну, а как действовать тебе, ты понял. Амулет принесу.

А потом глубоко вздохнул…

— Мою старшую сестру звали Иви.

— Она… умерла?

— Замучил. Один гад.

— Липман?

— Старший брат. А может, и оба. Она, когда вернулась, говорить перестала. А через два дня умерла. Но я тоже вырасту. Главное сейчас — выжить.

Но через полчаса Питер знал поименно и убийц отца, и их заказчика…

Когда мать вынесла ворох вещей для Джейка, Пит опять не узнал сам себя: он зарылся в них, вытаскивая и откладывая назад то, что, как он считал, еще вполне пригодится. Правда, оставлял он лишь то, что было приятелю определенно велико. Миссис Петтигрю удивленно смотрела на сына, обычно никогда не заботящегося о вещах… А у Петра зрели новые мысли. Когда довольный и приодетый новый приятель ушел, он снова взял мать в оборот:

— Помнишь мальчика, сына соседки наших стариков?

— Да, а что?

— Он же младше меня, но по комплекции похож.

— И что?

— А эта куртка и штаны зачарованы, так? От грязи и на прочность, верно? Иначе я бы давно…

— Ты предлагаешь им продать?

— Почему бы нет? Так, не задорого. Заодно узнаем, как держатся заклинания. И если они продержатся хоть месяц, дед может узнать, можно ли на этом заработать и хватит ли нам денег, чтобы тут жить.

— Ремонт и чистка одежды… — задумчиво протянула миссис Петтигрю. — Если жить и работать здесь, проблем у меня не будет. Главное, чтобы там подольше держалось. Ну и еще таскать туда-сюда… Неудобно. Но… еще ведь и чары закрепления есть!

Пит удовлетворенно поглядел на приободрившуюся мать.

***

Предки были весьма довольны: в кои-то веки их дочь применила свои умения им на благо: дом внутри сверкал как новенький. Миссис Берч больше всего восхитили ковры, которые стали выглядеть, словно только что купленные. О, она придумает название «чудесного нового средства» и, если все удастся… Уж она-то поможет дочери всем, чем только сможет. Да и с детской одеждой вполне удачная мысль. Кстати, о средстве… Сможет ли дочь сделать такое, как у них там, зелье? А шампунь для роста волос? А крем?.. В голове у пожилой дамы начали складываться интересные перспективы…

Питер был снова обрадован стариками: ему выдали денег «на приодеться», доверив наконец это сделать самому, и он дошел до распродажи… Где сумел набрать достаточно приличных вещей меньше чем на половину полученной суммы. Потом немного призадумался и пошел искать сумки. Спортивную сумку или рюкзак… И попробовать зачаровать. Дурацкие портфели и ридикюли, которые он видел у волшебников, были неудобны ужасно. А сундуки вообще бесили выходца из 2024-го года.

А еще он с удовольствием вспоминал помолодевшие глаза матери. Тусклый и печальный взгляд женщины изменился: перед ней наконец забрезжила надежда. Он видел, что она начала думать о будущем. О том, как жить дальше, а не просто как-то выживать.