Дэниел. Часть вторая - страница 19
Тем временем в гостиной Элеонор что-то насторожило, и она повернулась к теням на лестничной площадке. Дэниел ещё глубже отступил в темноту.
Кингсли поманил наверх, и Дэниелу пришлось оторваться от созерцания Элеонор. Попадись он ей на глаза... попадись на глаза её спутнику, ничего хорошего это не принесло бы. Возможно, когда-нибудь ему удастся посмотреть на неё без желания утянуть к себе, выбить и вытрахать из её головы воспоминания о других мужчинах. Возможно, однажды... но не сегодня.
Наверху лестницы Дэниел на мгновение повернулся к Кингсли спиной, чтобы перевести дыхание.
- Я могу для тебя что-нибудь сделать? - поинтересовался Кингсли. - Возможно, одна из жемчужин моей императорской коллекции поможет тебе отвлечься от мыслей о le prêtre’s petite amie [5] .
Развернувшись, Дэниел схватил Кингсли за горло и стремительным, сильным движением прижал к стене.
- Я сейчас не в самом лучшем настроении, ты уж прости, - почти прорычал Дэниел. - Однажды, Кингсли, ты сам привяжешься к женщине, вместо того чтобы собирать их, словно вазы. Если из-за твоего дурацкого акционишки пострадает Аня, я покажу тебе и твоему священнику внизу, что такое подлинный садизм. Comprenez-vous?[6]
Кингсли смерил его взглядом. Дэниел знал, что несмотря на весь его кажущийся пофигизм, Кингсли по праву можно назвать одним из опаснейших людей в городе, а то и стране. Однако , когда Дэниел глянул ему в глаза, увидел там едва заметную тень страха. Дэниел усмехнулся.
- Je comprends, - ответил Кингсли. (прим. фр. я понимаю)
- Хорошо.
Дэниел убрал руки с шеи Кингсли и отступил.
Кингсли опять пришлось поправлять свой помятый галстук.
- А теперь мне пора, - объявил Дэниел и направился к парадной лестнице. - Я собираюсь пообедать. Собираюсь к себе домой. И не собираюсь думать о тебе, Элеонор, священнике и том мире, в который ты меня снова втянул.
Кингсли недоверчиво приподнял бровь.
- Если не подводит память, это ты постучался в мою дверь, Дэниел.
- Да, и после аукциона больше стучать не намерен. Побуду тут, чтобы убедиться, что с Аней всё будет в порядке, а потом уеду.
Дэнил пошёл прочь.
- Это был тест, mon ami.
Развернувшись к Кингсли, Дэниел тотчас пожалел о своём решении.
- Какой тест? Нет. Извини. Quoi? [7]
Кингсли гневно сверкнул глазами: ответные шпильки на французском бесили его как ничто другое.
- Та неделя вместе... ты и Элли. Это был тест.
Дэниел ответил собственным сердитым взглядом, и Кингсли расхохотался своим противным французским смехом.
- Это чтобы ты не думал, будто он послал её из какой-то особой любви к тебе. - Кингсли зашагал навстречу. - И чтобы не ненавидел себя за то, что пытался её отобрать после того, как он так тебе помог... Он послал её тебе в качестве испытания.
- И... дай-ка догадаюсь... я его провалил.
- Не тебя одного испытывали, Дэниел. Её тоже. И она прошла.
Суровая правда этих слов была как жестокий удар в живот, и ещё более жестокий ниже. Дэниел хотел ответить, хотел как-то возразить, но не находил слов. Она могла получить его... человека богатого, неженатого, свободного. Она могла получить того, кто на ней женится, даст детей, возможность жить, не таясь... но ушла от этого всего и выбрала Его. Вместо жены стала любовницей священника. Детям предпочла секреты. Дэниелу - Его.
- И я знаю это, - продолжил Кингсли, - потому что сначала испытали меня.
Дэниел резко вдохнул. Да, будь он мазохистом, вся эта боль его бы, возможно, порадовала.
- Отпусти её, - посоветовал Кингсли. - Она ушла. Она с ним. А это, считай, что, умерла.
Дэниел на мгновение представил, как превращает лицо француза, в неузнаваемое месиво.
- Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы влюбиться в Мэгги, а в Элеонор я влюбился за шесть дней. А то, что она сейчас внизу глотает шахматные фигуры, чтобы привлечь Его внимание, доказывает две вещи: я и впрямь её упустил... и я сделал это очень зря.
Дэниел не стал ждать ответа Кингсли. Злой на себя самого потому, что Элеонор всё ещё волнует его спустя столько времени, он сбежал из дома Кинга, поймал такси и, отдав водителю всё, что было в кошельке, приказал ехать, пока не кончатся деньги.