Деревенские страсти - страница 3

Подхожу к дому. Мой все на крыше сидит — с трубой воркует. Увидел меня и кричит: — Что так грибов мало принесла? Ходила-то долго! Ну я ему и выдала, как грибочки искала. Вот он ругался! Сказал, что больше в лес одну не отпустит и косточки мои обглоданные искать не будет… Слышу, Нинка под окном топчется. Опять выпить хочет. Мой ее в дом пустил, рассказал, как я в лесу заблудилась. Сели за стол, опрокинули бутылку на троих — я только пару стопок по половине, остальное они вдвоем докончили — мое возвращение отметили. Нинка, между стопками, рассказала, что зимой медведь ее корову задрал, а недавно трех собак загрызли волки, а еще Наташка в прошлом месяце в этом же лесу заблудилась. Плутала до ночи (а лес хорошо знает!), пока на соседнюю деревню, что в восьми километрах от нашей, не наткнулась. Осталась там ночевать, а утром домой пришла…

Прошел спокойно. Мой все на крыше, я по хозяйству. Вышла покурить. Сижу на скамейке. Смотрю на прудик около дома. Померещилось мне, что ли? Вижу, в кустах промелькнуло что-то черное, потом «оно» хрюкнуло, потом водички попило, развернулось, кусты снова затрещали, и тишина… Кабан? Вот его-то здесь для полного счастья и не хватало. А если с выводком!?

Мой опять смеялся…

Пришла соседка Милка.

— Ребята, я баню растопила. Идите, мойтесь.

Мы, конечно, с удовольствием. Деревенская банька лучше нашей дачной. В ней печка другая и парилка больше. И веник дубовый нам Милка сделала… Только мы разделись, зашли в парилку, как вырубился свет. В темноте мой чуть не свернул бак с кипятком, но ничего, пронесло. Оделся. Пошел к Милке в дом, взял керосиновую лампу. Пришлось фитиль почистить, стекло протереть… Ничего, помылись, пивка выпили. Красота! Завтра мой чистым на крышу полезет…

Свет дали только к вечеру… После этого радостного события пришел Колька — муж Нинкин — и говорит: «Андрюха, будь мужиком, налей водки стопку, Нинка пить не разрешает, говорит — буяню. Я тебе за эту стопку пол огорода картошки отдам».

— Коль, я из-за тебя с Нинкой ругаться не хочу, — отвечаю ему вместо Андрея, — не разрешает, значит правильно делает, и половину огорода картошки нам не надо. Надька и так даст. — Выпроводила мужика «сухого» восвояси. Не знала о последствиях. Но об этом расскажу позже…

Легли спать. Вдруг мой вскакивает и к окну подходит.

— Ты чего? — спрашиваю.

Он мне:

— Слышишь, кусты трещат прямо под домом? Их кто-то жует.

— Так я говорю тебе, что кабан рядом ходит, а ты не веришь.

— Где фонарик?

— Не знаю. В сумке искать надо… А может ему картошки через окно кинуть или желудей? Есть несколько штук, с веника сняла…

— C ума сошла, зверя приваживать?! Ладно. Завтра найду фонарик. Главное — не заснуть и посветить вовремя. Может, увидим…

Утром мой выкосил всю высоченную — ему по грудь траву у дома. Кабанчик больше не пришел. Не дурак. Кустов нет. Рисковать не стал. Мой все успокоиться не мог. Нашел в подполе здоровенный ржавый капкан, хотел поставить, да тот сломанным оказался. Ему впервые в жизни захотелось купить ружье…

С утра погодка задалась. Солнце яркое. Жарко. Градусов под тридцать. Одно название — бабье лето. Поехали на озеро. Идти до него с километр по лесной дороге. Решили, что на машине быстрее. Только выехали за околицу, как по уши завязли в рытвине с глиной. Полчаса мой «откапывался». Вымазался, как черт. Бросили машину около Нинкиного дома и пошли пешком. По дороге грибочков собрали. Вода оказалась теплой и чистой, и озеро красивое, большое, километра три в обхвате. Накупались голышом. И ни один медведь по дороге не попался. Жалость-то какая! Я бы его сфотографировала с макушки самого высокого дерева. Хотя, медведи по деревьям лазать умеют, но об этом я и не подумала…

Пришли домой. Настроение отличное. Села на скамейку и смотрю на таз с красной глиной. А не сделать ли мне маску? А что, хорошая идея! Намазала себе лицо, шею и улеглась на матрас. Мой из дома выходит. Смотрит на меня и спрашивает:

— Зачем ты глиной намазалась? Я ею кирпичи скрепляю, а ты на лицо положила. Хорошо, я цемент туда не успел добавить.