Деревенский роман или несостоявшийся детектив - страница 3
Она подозрительно косилась на меня, пытаясь понять, издеваюсь я или нет.
– Я серьезно, Лиз. Будешь спать до обеда, гулять на свежем воздухе, а вдруг там какие богатеи понаедут? Вон, бабуля же вчера папе звонила, сказала, что вокруг «усадеб понаШтроили». Так что, глядишь, там есть твой принц, сидит и выискивает среди толпы доярок даму своего сердца…
Лизка фыркнула.
– Танька…Ты вот книжки читаешь-читаешь, а мозгов-то не прибавляется…, – и хотя сказала она это ворчливо, видно было, что я возродила надежду в ее душе на светлое будущее.
До конца вечера я читала, а Лизка противно скребла пилкой по ногтям, мне уже стало казаться, что в комнате воняет шмалеными перьями. Но я не стала ее трогать, тем более у нас установилось относительное перемирие, даже ее настроение улучшилось. Я заткнула нос и читала дальше.
Через некоторое время мы улеглись спать. Засыпала я счастливая, лето, речка, отдых и, кажется, я знаю, кто убийца в той книжке, что я сейчас читаю.
***
Утречко выдалось наипоршивейшее. Во-первых, мы проспали и опаздывали на автобус. Во-вторых, на улице лил дождь. А папа и мама уехали на работу, так что отвезти нас некому. Лизка гундела, что это знак, знамение судьбы, так сказать, что ехать никуда не нужно. Только раздражала меня своим настроением. Тут мама еще гостинцев бабуле наложила, сумку фиг поднимешь, чес слово. У меня чуть плечо не отвалилось, пока я тащилась к машине, чувствуя себя жителем Планеты Обезьян. А Лизка – зараза, шла рядышком, оберегая свои напиленные ногти, и ныла. Еще и цветочки на них нарисовала, ну ничЁ, злобно подумала я, в деревенский пейзаж впишется-то с такими цветочками.
Дядька-таксист попался веселенький, катил по городу с ветерком, объезжая по дворам пробки, которые из-за дождя образовались там, где их обычно и нет.
– Блин…Таня, у тебя нет влажных салфеток? Я брюки обрызгала, когда в машину садилась…
– Ты бы еще белое бальное платье в такую погоду нацепила…, – пробубнила я, пытаясь найти в своей сумке долбаные салфетки, – додумалась…белые штаны одела…ты в окно-то смотрела?
Салфетки все не находились, в руки лезли то ключи, то помада, то какие-то бумажки, даже замызганная карамелька попалась…блин, когда я уже буду в сумке порядок наводить?
– Не твое дело, салфетки давай уже…
– Да подожди ты, блин!!! – с психу я вывалила на заднем сиденье рядом с собой все содержимое моей бездонной сумки. Водитель глянул и свистнул.
– И нечА посвистывать…я может как Гермиона, у меня такая сумка, что там целые дома помещаются…
– Нда? – Лизка задумчиво оглядела груду барахла, где сверху лежал драный носок, блин, забыла выкинуть же…, – А, по-моему, тут только мусор…
– А ты вообще отвернись, – грозно прикрикнула я в ответ, – на, три свои штаны…Белоснежка недоделанная…
Короче, на автобус мы успели. Правда, когда мы на бегу в него заскочили и уселись, я поняла, что ужасно хочу писать. Но добила меня Лизка:
– Ой, Танька, я опять штаны обрызгала, дай салфетки?
В тот момент я готова была послать в ж…в…далеко, вобщем. Но! Зацените! Я благородно промолчала, вырыла в своей помоечной сумке злосчастные салфетки и со словами: «Оставь их себе», сунула Лизке.
Минут через тридцать езды, малышу, сидящему через два кресла, приспичило на горшок, чему я была рада до безумия. Пока малыш с поддержкой мамы делал свое дело под боком автобуса, я сидела по тому же делу в кустиках. И жизнь становилась все прекрасней и прекрасней! Дождь закончился, правда джинсы промокли, т.к. трава была влажной, но штаны у меня синие, не то, что у некоторых, и обута я в кроссовки, а не какие-то ремешки на ох…офигенной шпильке.
Утрамбовавшись назад в автобус, протерев руки теми самыми салфетками, я стала выуживать еду из пакета, что нам в дорогу дала мама. Мм-м-м, колбаска. Вонища стояла несусветная, ну в смысле пахло едой, и огурчиком. Лизка бесилась.
– Танька, не позорься, не очень-то красиво кушать в автобусе, поняла?
– Подовди, подовди, – жуя бутерик, кряхтела я, – через час весь автобус наяривать будет, посмотрю, как ты тогда всем пойдешь лекции читать…
– Фу, колхозница…
– А ты у нас из рода Романовых что ль? Такая же, как и я!