Деревня дымов - страница 9

Мне показалось, что Бен отступился, он перестал копать и даже не приближался к деревне. Лишь крепко сжатые губы выдавали его решимость. Хидинг относился к тем людям, которые легко не сдаются. Сейчас дело было не столько в золоте, сколько в снесении преграды, имевшей для меня мистическое значение, а для него — всего лишь упорной игрой случая. Со временем, возможно, он изменил точку зрения, по иному взглянул на свою битву с дымами, но амбиции не позволяли ему отступить, а поражения только подпитывали упрямство. Бен стал неразговорчивым и мрачным, перестал делиться со мной планами на будущее. Несколько дней он не дразнил противника, избегая контакта с деревней и хижинами. Он вырыл у поврежденной хижины что-то вроде водосборника, и от ручья прокопал к нему канал. Тяжелый труд занял два дня. Но Бен был доволен результатом. Когда он вечером вернулся в палатку, то лучился юмором и потирал руки. Я сделал вид, что не вижу его. Мне надоело упрямство товарища, и я решил работать в других местах, подальше от этой деревни.

В тот вечер после ужина я лег спать, чтобы отдохнуть хорошенько перед намеченным марш-броском. Но уснуть я не смог. Бен сидел у входа в палатку, глядя на деревню. Ночь была лунной, все было видно как днем.

13 четко различающихся дымов неслись в глубокую синь пространства. Бен выбил пепел из трубки в костер и стал бродить по палатке. Вытянув из кучи вещей в углу ведро и баклагу, он пошел к деревне. Заинтересовавшись, что мой приятель намерен делать, я встал с лежанки и выбрался из палатки. Хидинг дошел до искусственного пруда, нагнулся, набрал воду в оба сосуда и пошел между хижин. Его стройная и крепкая фигура чернела длинной тенью на фоне светлого дыма, его шаги, уверенные, мужские, хрустели на гравии. Он поставил ведро на землю и снял кожаный мешок со спины. Бен стал перед входом в хижину, пригнулся, будто изготовившись к прыжку, отвел назад руку с мешком, а затем резко выбросил ее перед собой. Серебряная струя воды блеснула серебряной дугой в лунном свете и исчезла внутри хижины. За ней последовала вторая, третья и следующие. Бен, опустошив мешок, схватил ведро и залил ним другой костер. Затем отбросил пустое ведро и со стремительностью хищника наполнил кожаный мешок в пруду. Через минуту он уже был в третьей хижине и поспешно заливал тлеющий огонь. Гигантская тень, извивающаяся как демон, скользила по деревне, пробегала по тропкам, врывалась в хижины…

После первого удара, когда Бен залил ближайший костер, тихо уносящиеся в небо дымы заколебались, будто шок потряс воинскими уборами из перьев, будто болезненная судорога скрутила дымные фигуры. Когда Хидинг возвращался от пруда с новым запасом воды, дымы стали исчезать. Зелено-серые клубы сжались, уменьшились и втянулись вглубь хижин. Бен это заметил и с триумфальным криком бросился к ближайшему строению. В ту же секунду 13 дымных шей высунулись из входов в хижины, 13 жутких лап вырвались наружу. В мгновение ока деревню окутала непроглядная мгла. Деревня превратилась в клубящийся хаос. Тишину разодрал отчаянный звериный рык, нечеловеческий вопль. Это кричал Бен, он звал на помощь. Я пополз между хижин, вслепую, ориентируясь по направлению, где Бен исчез среди дыма. Я уже подобрался к первой линии их обороны, уже собирался погрузиться в мягкое молочное тело дыма — когда мощный порыв как ураган либо тайфун отбросил меня на несколько метров. Падая, я еще раз услышал этот жуткий вопль, только более тихий, будто утомленный борьбой. Я поднялся и вновь кинулся в направлении, откуда доносился голос Бена. Но снова невидимый циклон с удвоенной энергией свалил меня на землю — железная граница отбивала все попытки пройти. А тем временем у четвертой хижины бурлили взлохмаченные дымные волны, доносился дикий шум тумана, бесновались души безумцев. Среди шипения гаснущих костров, среди шепота извивающихся связок я снова поднялся и попытался прорваться сквозь тьму.

В этот раз я не встретил ни малейшего сопротивления. Все заволакивал дымный туман, за шаг ничего не разглядеть. Я двигался наощупь, весь пропитавшийся гарью и чадом. Несколько раз я рукой нащупал тотемный столб, один раз едва не разбил голову об угол дома. Я не знаю сколько длилось мое путешествие — час, два или дольше. Не ориентируясь в дымной мгле, я наверное обполз деревню несколько раз, возвращаясь время от времени на тоже место. Однажды, проползая мимо одной из хижин, я попал ногой во что-то мягкое. Я пригнулся и нащупал человеческое тело. Страх пронизал меня до костей. Приподнял тело за плечи и, склоняясь под тяжестью, выволок его за пределы круга хижин. Здесь я взглянул на лицо своего товарища. Оно было жутким. Вылезшие из орбит глаза выражали адский испуг, натянутые как струны бедра готовы были лопнуть от усилий, кожа, перенесшая страшную обработку, отделялась от мяса, на шее виднелись темно-синие отпечатки пальцев. Из широко раскрытого рта свесился черный, мясистый, опухший язык…