Держа океан - страница 16

. Иногда мы с папой позволяем им спорить, а сами идем к метро, покупаем фрикадельки и вместе смотрим «Братьев Блюз».

Я улыбнулся, но быстро наклонил голову, чтобы это скрыть.

Он по-прежнему мягко раскачивался, но теперь еще и похлопывал по себе руками.

— Что чувствуют при депрессии? В статье говорилось о подавленном настроении и низкой самооценке. Это значит, что ты все время грустишь? Кроме того, там было сказано, что часто депрессия протекает одновременно с клинической тревожностью. У тебя есть еще и тревожность?

— Я… не знаю.

Клиническая тревожность? Какого черта это значит? Я хотел сказать «нет», что бы это ни было. Мне не нужен был еще один недуг, но было трудно спорить, учитывая, что я прятался в школьном туалете и нервничал по поводу похода в магазин.

И, вероятно, клиническая тревожность была оборотной стороной серьезного депрессивного расстройства. Почему врач не спросил меня об этом? Потому что я не рассказал ему про приступы паники? Если бы я поделился, сказал бы он, что у меня к тому же еще и клиническая тревожность? Означало ли это, что я был слишком проблемным, и меня нужно поместить в интернат? Крошечные когти ужаса проникли в мой мозг, и я подумал: «Да, у меня точно клиническая тревожность. У меня было и то, и другое. И, наверное, это плохо».

Я взялся за хлеб, в основном, чтобы занять свои руки.

— Депрессия была у меня не всегда. Но я всегда был тихим. Мне стало плохо в школе.

Я пытался придумать, как ответить на вопрос Эммета о том, как я её ощущал. Я убрал вопрос о тревожности в коробку в своей голове и запечатал скотчем.

— Депрессия похожа на шар вокруг тебя. Стеклянный шар, который можно видеть, но он отдаляет тебя от мира. Ты ощущаешь тяжесть и одиночество. И иногда шар становится туманным.

Я мог видеть этот шар у себя в голове, себя в этом шаре.

— Несмотря на то, что я внутри, снаружи все слишком громко. Так что я нахожусь под затуманенным стеклом, которое пропускает все звуки, запахи и свет. Иногда это вгоняет меня в панику, а некоторые звуки все равно заставляют чувствовать себя вялым и унылым. Или вообще ничего не чувствовать. Это мешает мне общаться с людьми, но без людей я чувствую себя более одиноким.

С серьезным выражением на лице Эммет наклонился ко мне.

— Тебе нужны люди, Джереми. Люди — социальные животные. Нам плохо без общения.

Как будто я не знал. Прямо сейчас мне нравилось общаться. Это было странно, но я постоянно забывал о его аутизме, хотя тот становился очевиден, когда я смотрел на Эммета или когда он говорил. Но, главное, я чувствовал, что Эммет не раздражает меня, и ему не неудобно находиться рядом со мной. Что он тот, кто заставит меня почувствовать себя настоящим человеком.

Другом.

— Я рад, что мы стали друзьями. — Его пристальный взгляд сосредоточился на моей груди.

Я ему улыбнулся.

— Я тоже рад, что теперь мы с тобой друзья.

Эммет снова стал мягко раскачиваться.

— А сейчас я хочу съесть свой банановый хлеб. Ничего, если мы перестанем ненадолго разговаривать для того, чтобы поесть?

— Конечно. — Я не переставал улыбаться.

Было так легко, с ним было так легко. Я чувствовал себя прекрасно.

— Мы можем продолжить разговор после того, как поедим. Мне нравится с тобой разговаривать.

Нервозность, тревожащая меня весь день, постепенно начала угасать.

— Мне тоже нравится с тобой разговаривать.

Эммет и я не встречались каждый день, но мы всегда переписывались. Сначала это происходило в разное время, но на третий день он спросил, не могли бы мы закрепить за нашим общением друг с другом девять часов вечера, и заставил меня общаться с ним в «Гугл ток»^>9, а не в телефоне.

«Мне жаль, что у тебя нет «Аймака» или айфона, — написал он мне однажды ночью. — Интерфейс «Аймесседж»^>10 куда удобнее, а если бы ты сидел с «Эппл», мы могли бы легко переключаться с компьютера на телефон».

«У меня нет даже смартфона», — ответил я.

«У меня есть старый айфон, ты можешь взять его».

Я солгал Эммету, сказав, что посмотрю айфон. Я не хотел ему говорить, что мама с папой на это не согласятся. С момента пикника между нами по многим причинам была напряженная обстановка, и пройдет немного времени, прежде чем Эммет станет центром внимания в наших периодических спорах. Они видели, как я разговариваю с ним на вечеринке района, и спрашивали об этом по приезде домой, но, в целом, я их отшил. Могу сказать, что Эммет предпочитал оставаться у себя дома, так что мы тусили там, и, честно говоря, в доме Вашингтонов я тоже чувствовал себя лучше.