Держава Сасанидов. 224-652 годы - страница 8

Прибыв к новому театру военных действий, персы обнаружили римлян, шествовавших вперед беззаботно, «не соблюдая порядка, так как никто не появлялся, никто не оказывал сопротивления». Причины этой беспечности лежали еще в уверенности легионов южной армии в том, что основные силы персов завязли в боях с центральной группировкой римлян. Ардашир не стал упускать столь удобного момента: «Перс, напав со всеми своими силами на ничего не подозревавшее войско, окружив его и как бы опутав сетью, поражая со всех сторон стрелами, истребил армию римлян, которые были слишком малочисленны, чтобы противостоять превосходящему противнику, и только беспрестанно прикрывали большими щитами незащищенные части своих тел. Поражаемые стрелами, они довольствовались уже тем, что защищали свои тела, а не сражались. Наконец, все они, собравшись в одно место и устроив из выставленных вперед щитов подобие стены, отбивались в положении осажденных и, со всех сторон забрасываемые стрелами и получая ранения, отражали неприятеля со всей возможной храбростью до тех пор, пока все не были перебиты»^>{16}.

А что же делал в это время император Александр? Где находился он с основными силами? Александр, Мамея и двор так и остались в тылу. Иногда это объясняют боязнью матери императора за сына. Как бы там ни было, но Север сказался больным и пребывал вдали от театра военных действий. Пожалуй, стоит обратиться еще раз к Геродиану, который вполне реалистично пишет: «Александр подвел их, так как и армию не привел, и не совершил вторжения то ли из страха, чтобы не рисковать своей душой и телом за Римское государство, то ли удерживаемый женской боязливостью матери и ее излишним чадолюбием»^>{17}.

Пока маменькин сынок Александр бездействовал, находившиеся при нем войска начали роптать. Ропот этот грозил вылиться в очередные волнения, когда узнали о разгроме южной армии. Да тут еще воинов начали косить болезни — сказывался нездоровый климат. Так и не приступив к основным военным действиям, римский император счел за лучшее закончить кампанию.

Северной колонне, оперировавшей в Мидии, велено было возвращаться. Но если туда они шли в летнее время, то теперь в горах был другой сезон: «Возвращаясь, это войско в большинстве своем погибло в горах, а многие в холодной стране отморозили конечности, так что возвратились из всего множества лишь очень немногие…»^>{18}

Остатки римских армий стекались в Антиохию. Настроения среди солдат и офицеров были не радужные, но воинскую массу удалось кое-как умилостивить щедрыми денежными раздачами.

Что касается сасанидского воинства, то, несмотря на несомненные успехи, персы явно выдохлись и не могли развивать успех. У них также были существенные потери: «Хотя и вышло так, что варвары в целом казались победителями, тем не менее они понесли ничуть не меньшие потери в частых стычках, происходивших и в Мидии, и в сражении в Парфии, где было множество убитых и еще более раненых»^>{19}. В доказательство серьезного урона, понесенного армией Сасанидов, Геродиан приводит то, что «года три или четыре они оставались спокойными и не брались за оружие».

Кроме того, сказывалось несовершенство персидской военной организации. Армия, основанная на милиционном принципе, не могла вести боевые действия в течение длительного времени без перерыва. Персидское ополчение разошлось по домам.

Несмотря на в общем-то бесславное окончание кампании, Александр Север отпраздновал в Риме триумф.

В 235/236 году, после убийства Александра Севера и восшествия на престол Максимина I Фракийца, Ардашир и его сын Шапур захватили города Нисибис и Карры (Харран). В 239 году персы нападали на город Дура-Европос. В 240 году пала Хатра, прежде удачно противостоявшая как Траяну, так и Септимию Северу. Каких-то стратегических бонусов захват этой твердыни не принес (город располагался на отшибе, вдалеке от римского пограничья); к тому же войско Ардашира вскоре покинуло город, однако это событие еще больше повысило престиж «царя царей».

К концу своего правления, а скончался он в начале 240-х годов, Ардаширу удалось собрать под короной Сасанидов практически все земли Парфянской империи, кроме Армении, Адиабены и некоторых арабских княжеств.