Держи на Запад! - страница 3

Тогда в «Вестерн Континентал» придумали компромисс: нанимаем в Арканзасе ирландцев. Они, конечно, мало чем от негров отличаются, но по крайней мере вроде как белые и не рабы. Вожди чокто над этим вариантом глубоко задумались. Вариант всем был хорош, если б не широко известная склонность ирландцев к выпивке. Ох, развернется контрабанда самогона… Но, кажется, ничего лучше не придумать.

Пока длилась эта тягомотина с трассой Форт-Смит – Техас, начальство решило, что нечего нам без дела сидеть и ждать у моря погоды, а потому неплохо бы поработать. Меня и Джейка оставили на хозяйстве, с тем, чтобы, как только вопрос с рабочими утрясется, сразу и приступать к прокладке линии, а Норман прихватил с собой Фокса и отправился готовить проект трассы к Форт-Гибсону. Вот они уже скоро вернутся, а я все еще посиживаю и жду, когда наконец чокто согласятся с предложением об ирландцах. Хорошо еще, Норман навыписывал технических журналов за три последние года, есть что почитать и есть о чем размыслить.

Отделение «Вестерн Континентал» на Индейской территории, как я говорил, невелико, всего четыре человека.

Наш начальник – инженер Норман Ирвинг. Он в войну был лейтенантом в Корпусе Связи Союза: обеспечивал бесперебойную телеграфную связь в войсках северян, но куда чаще проникал к линиям южан, чтобы перехватить их переговоры. По его виду и не подумаешь, что он такой отчаянный разведчик: почти постоянно кажется, что он не очень уверен в себе. Однако когда надо – действовать решительно он умеет.

Наш младший монтер Фокс Льюис, напротив, воевал за Юг. Сам-то он уверяет, что был не более чем конным курьером, но вот я, посмотрев, как он стреляет, почему-то не очень ему верю: с такими-то талантами – и просто с депешами на лошадке кататься? Но выглядит Фокс совершенным молокососом, так что поверить в его слова можно с легкостью.

Другой монтер, Джейк Шерман, происходит из приличной филадельфийской квакерской семьи, пацифист, трезвенник и все такое. В войне участие принимал в качестве санитара, несколько месяцев провел в плену у южан в лагере Кахаба. Только когда пообщаешься с ним подольше, обнаруживаешь, что и квакер из Джейка хреновый, и пацифист своеобразный… правда, чтобы он пил что-то крепче пива – я не замечал.

Четвертый работник нашего отделения – это я, но обо мне вообще разговор особый, и лучше я расскажу о себе как-нибудь в другой раз.

А еще есть Дуглас Маклауд, который в «Вестерн Континентал» не работает, но постоянно у нас последнее время околачивается, если, конечно, не занят делами. Норман уверяет, что Маклауд – индейский агент, но наглядевшись на индейских агентов во время переговоров насчет рабочих, я в это тоже почему-то слабо верю. Хотя по-индейски он разговаривает бойко, этого отрицать нельзя. Но здешние агенты не сочиняют статей для английских журналов и бульварных книжек тоже на досуге не пишут.

Вот прямо сейчас он идет от города: выглядит так, будто только что выпрыгнул из журнала мод, шляпа, галстук, запонки – все безукоризненно, и только на башмаки осела рыжая пыль; что поделать, асфальт в Арканзасе еще долго укладывать не будут.

Я помахал ему издали рукой, подождал, пока он взойдет на веранду, и спросил:

— Ты около кузни с двумя парнями разминулся. Они тебе не знакомы?

Дуглас качнул головой: нет. Он сходил в дом за стулом и стаканом, налил «чая» и сел, далеко вытянув ноги.

— А что, они меня спрашивали? — поинтересовался он, сделав первый глоток пива.

— Не спрашивали. Но прогуливались здесь по улице для того, чтобы внимательнее рассмотреть наш дом. Вот я и думаю: по чью они душу?

— Если и по мою, то в лицо они меня не знают, — ответил Дуглас. — Глянули, как на незнакомого.

— Что-нибудь можешь сказать?

— Деревенщина из Кентукки. Скорее всего, воевали за Союз. Оружие… — он на секунду помедлил, оценивая, — …готовы стрелять в любую секунду.

— В городе, на глазах у армейских? — усомнился я.

— Не на глазах, — поразмыслив, ответил Дуглас. — Но где-нибудь в укромном закоулке – пожалуй.

— Бандиты, — подвел я итог.

— Похоже на то, — согласился Дуглас.

— Денег тут у нас заметных нет, — сказал я скорее вопросительно, чем утверждающе.