Дерзишь, темненькая моя?! - страница 6

Глаза мужчины довольно сверкнули, и он стал похож на проказливого мальчишку, сумевшему насолить недругу.

– Вы хотели из вредности его пережить? – шепнула я мужчине.

– Конечно, а вдруг бы этот тиран придумал что-нибудь ещё и переделал завещание после моей смерти, – мужчина качнул седой головой. – Я не мог позволить такому случиться. Так что спляшу я напоследок на его могиле.

Улыбнувшись, я потянулась к мужчине и ещё раз обняла его за сухие старческие плечи.

– Спасибо вам! – искренне шепнула я, заглядывая в его светло-карие глаза.

– Рано тебе расслабляться, – голос управляющего стал строгим. – Тебе ещё много предстоит, девочка. Найди себе сильного мужчину. Чтобы как скала.

– Найду, – уверенно шепнула я в ответ. – Я его просто обязана найти.

Через два месяца господина соф Таруг не стало. Его похороны проходили совсем не так, как провожали моего папеньку. Я не скрывала искренних слез, плакала рядом с его друзьями и близкими, большинство из которых, судорожно сжимая ладонь, не решались взять горсть земли и бросить в могилу.

За три года учёбы в академии я редко посещала родной дом. Делать мне здесь было откровенно нечего. Разве что стребовать от ненавистной мачехи кучу новых нарядов и денег на личные расходы.

Делала я это из вредности. Чтобы не забывала – кто истинная наследница.

Ну и конечно, было приятно просто потрепать нервы этой особе, что возомнила себя хозяйкой всего. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я невольно бросила взгляд на большой портрет отца, всё ещё висевший над камином. На меня смотрел холодными колючими голубыми глазами суровый седовласый мужчина. Художник качественно выполнил заказ: портрет получился более чем реалистичным. Так и хотелось показать ему неприличный жест, ну хотя бы язык высунуть или фигу под нос подсунуть.

Одного я не могла понять: зачем держать здесь портрет все эти годы?! Давно спалить пора, но мачеха упорно отказывалась его убирать. Неприлично это, видите ли, когда у вдовы портрет безвременно усопшего не висит.

Вот странность: падчерицу насильно выдавать замуж за своего морально деградировавшего племянничка прилично; тратить не своё наследство направо и налево ей тоже прилично; загнать девушку, что она как ни крути, но растила с малых лет в долговую яму тоже приемлемо. Но портрет старикана убрать – это ну как можно! Неприлично, что люди скажут.

Двуличная зелёная жаба, вот она кто!

– Рояна, какими судьбами, сердце моё? – услышав мерзкий голосок, я выругалась в сердцах. Не мой сегодня день, нужно было завтра за обновками приходить. А лучше курьера прислать. И дёрнуло же меня какое-то тупое умертвие самолично явиться. Но что уж там, придётся вытерпеть приятную беседу с любимым женихом.

– Раос, – я расплылась в сахарной улыбке, – а что же ты тут забыл, в чужом доме? Из академии, наконец, выперли или ты ещё к какому профессору в постель залез, чтобы пинка под зад не получить? Глядя на тебя, страшно за армию нашей империи становится, если в ней такие боевые маги служить будут. Тебя же в тылы опасно запускать!

Раос только хмыкнул. С годами он становился всё красивее и стройнее. Яркие серые глаза, обрамлённые густыми ресницами, нежная кожа без изъянов, высокие скулы, тонкие губы и густые светлые локоны до поясницы. Красавец блондин с гнилым смрадным нутром. Он менял любовников и любовниц с поразительной скоростью, предпочитая отлёживаться в постелях мужчин и женщин значительно старше его и выше по положению. Раос без зазрения совести пользовался тем, что природа наградила его шикарной внешностью. Уже сейчас, только переступив черту совершеннолетия, он имел репутацию альфонса.

Это знали и видели все кроме моей слепой и глухой мачехи, которая в своём племянничке души не чаяла и считала его душкой.

– Через месяц ты станешь моей женой, Рояна. Смирилась бы ты уже с этой мыслью и училась проявлять ко мне должное уважение, а то я так и вдовцом могу быстро стать, – пригрозило мне это недоразумение мужского пола.

Эту песенку я уже слышала и не раз. За три года, какими только способами он не отправлял меня к праотцам, правда, только в своих мечтах. Ну и на этом, как говорится, спасибо.