Дерзкая для короля - страница 7

стр.

И снова поворачивается ко мне.

— Пойдем, провожу до класса.

— Нет, не надо, — произношу и улавливаю в своем голосе нотки страха.

— Я не спрашиваю, Савельева, я информирую.

Подхватывает под локоть и тащит в помещение.

— А вы что столпились? — кидает зевакам, — опоздать хотите?

Все расступаются, и мы проходим свободно.


Я не могу понять, что вообще происходит, но Королев лично доводит до класса. Только у самой двери отпускает.

— Иди давай.

— Я…

Что я должна делать? Наверное, сказать спасибо? Только так ли все просто? Зачем ему все это? Встревать, конфликтовать с друзьями и почти что своей девушкой, провожать?

Звенит звонок, быстро захожу в полупустой класс и ныряю за свою парту. Королев идет к своей вальяжной походкой. На меня не смотрит, будто ничего и не было.

В классе почти никого, кроме нескольких тихонь, потому что все задержались, чтобы посмотреть на шоу с моим участием.

За секунду до прихода учителя в класс с гоготом вваливаются остальные. Расходясь по своим партам пялятся на меня. Все. Особенно рыжий Мухин и в его взгляде сквозит злость.

Плюхается рядом с Королевым и начинает что-то ему говорить. Косится в мою сторону, так, что даже сам Королев поворачивает голову и начинает смотреть.

Мне хочется знать, о чем они говорят. Строят какие-то планы в отношении меня? А еще тянет сбежать из помещения.

Но приходит учитель и начинается урок.

Кажется, сегодняшний день будет полон стрессов, потому что у меня появляется стойкое ощущение, что меня не собираются оставлять в покое.

Глава 6


Алгебра заканчивается, но мы остаемся в том же классе, потому что следом за ней по расписанию геометрия.

Как только звенит звонок, все начинают пялиться на меня не стесняясь. Еще бы, не каждый день у входа в школу происходит драка. Перемена тянется целую вечность. Наконец, опять звенит звонок и начинаются следующие сорок пять минут пытки. Сосредотачиваюсь.

После урока, на котором стараюсь думать только о том, что говорит учитель, срываюсь с места и вылетаю в коридор.

Легче не становится, потому что вспоминаю, что сейчас начнется моя нелюбимая физкультура. Пусть все говорят, движение необходимо, чтобы снять стресс, на меня не действует. По крайней мере не в таком виде, как это бывает на физ-ре.

— Савельева, соберись! — рявкает учитель, когда пятый по счету мяч летит в меня и больно ударяет по корпусу.

Но я ничего не могу поделать. Пионербол — точно не мое. Все из команды противника это знают, поэтому подачи летят в меня. Как и насмешки.

Учитель качает головой, но не дает команды выйти из игры, отвлекается на входящий, уходит в другой конец зала.

Новая подача на подходе, кое-как выставляю ладонь, и к своему ужасу вижу, что он отскакивает совсем не туда, куда нужно. Траектория его движения — прямо на Королева.

Тот стоит, отвернувшись, болтает с друзьями. Не принимает участие в игре, они с парнями только что гоняли баскетбольный мяч на своей стороне поля.

В полном оцепенении наблюдаю, как мяч приземляется прямо на голову парню.

Удар и Королев резко оборачивается.

Замираю. Ноги прирастают к полу, как будто подошвы кроссовок приклеили к нему клеем-моментом.

Прищуривается и смотрит на меня.

— Прости, — шепчу одними губами.

Он срывается с места и идет ко мне быстрым шагом. Ноги, наконец, отмирают и я сдаю назад, плевать, что скажет учитель.

— Куда намылилась, Савельева? — цедит Королев.

— Прости, я случайно.

— Случайно мне по башке?

— Ты сам виноват, нечего было стоять спиной к игре.

— Я виноват?

Еще шаг назад с моей стороны и шаг вперед с его.

— Я не умею играть, я предупреждала учителя.

Новые два шага и он оттесняет с поля.

— Что ты, — мой голос срывается, — собираешься делать.

— Похоже, надо преподать тебе пару пару уроков.

— Не надо, — мотаю головой.

— Мяч дайте, — куда-то в сторону парням.

Вроде никому конкретно, но вот уже в его руки летит мяч, который он, в отличие от меня, успешно ловит, даже не глядя.

— Лови, Савельева.

— Он замахивается, я жмурюсь, готовясь к очередному удару, сильному, с такого расстояния, но мяч не прилетает.

Открываю глаза и вижу, что он все еще в руках у Королева.

— Лови, бросаю.