Дерзкая красота - страница 29
— Итак, ты хотела меня видеть?
— Да, — ответила она вполголоса, всем видом выдавая смущение.
— А зачем? — грубо спросил он.
— Ты мне нравишься… — негромко произнесла Сильви.
— Ты считаешь, этого достаточно? — нагло ухмыльнулся он.
— Для меня да, — сделав над собой усилие, ответила Сильви.
— У тебя, похоже, нет дружка? — предположил Доминго, садясь на кровать.
— У меня есть один друг, но мы не любовники, — сказала она.
— А ты хотела бы заняться любовью? — спросил он, откидываясь на подушку.
— Да, — призналась Сильви.
— И именно со мной?
Она решила казаться скромной и сказала прямо противоположное тому, что думала:
— В любви выбирает не женщина, а мужчина…
Он с любопытством посмотрел на нее, потом заметил:
— Ты смешная девчонка. Тебя не назовешь хорошенькой, но в тебе есть что-то неповторимое.
— Что именно? — поинтересовалась Сильви.
— То, что ты некрасива… Ты настолько некрасива, что можешь даже нравиться! — нагло ухмыляясь, заявил он.
— Если бы ты знал, Доминго, как ты меня обрадовал! Я хочу поцеловать тебя, — сказала Сильви, подходя к кровати.
— Так чего же ты ждешь?
Она неловко, как школьница, прижалась губами к его губам. Он же ответил ей долгим, умелым поцелуем и крепким объятием, которое застало ее несколько врасплох. Разжав наконец руки, он произнес все с той же белозубой улыбкой на лице:
— Тебе надо кое-чему поучиться, малышка… У меня есть предчувствие, что в любви тебе предстоит сделать немало открытий.
— Уверена, ты сможешь стать для меня хорошим учителем, — с надеждой сказала она.
— Во всяком случае, можно попытаться…
«Попытка» длилась очень долго. Лежа, обессиленная, в постели рядом с Доминго, Сильви пробормотала:
— Ты великолепен…
— А ты — очень способная ученица, но тебе не хватает практики. Мои предшественники немногому тебя обучили, — похлопав девушку по плечу, сказал он.
— Их было не так уж много, — заметила Сильви.
— Во всяком случае, это были жалкие типы! — безапелляционно отрезал он.
— С этим трудно не согласиться. А у тебя, наверное, было очень много женщин? — с любопытством спросила Сильви.
— Женщины — единственное, что меня интересует. — Доминго вытянулся на кровати, положив руки под голову.
— Ты так их любишь? — насмешливо спросила Сильви.
— Прошу не путать! Это они меня любят. Улавливаешь, в чем разница? Когда женщина влюблена в тебя по уши…
— Она не скупится на траты! — перебила его Сильви.
— А ты неглупа, — удивленно вскинув брови, сказал он.
— Тебя балует твоя красотка? — спросила девушка, усаживаясь в кровати.
— Которая? — ухмыльнулся Доминго.
— Мэрилин!
— А, эта… Для меня она — выход из затруднительного положения. Беда в том, что она предпочитает капитал любви, — недовольно поморщился он.
— А что это означает? — задала вопрос Сильви.
— Это означает, что при сравнении «па-пика», который ее содержит, со мной, верх всегда будет на его стороне, а не на моей! У него, видишь ли, много монет. — Доминго перевернулся на бок и принялся гладить бедро Сильви.
— А ты не думаешь, что можно сочетать одно с другим? — спросила она.
— Для этого требуется ум, а у нее его нет! Эта белобрысая толстуха безнадежно глупа, — ответил Доминго.
— Тем не менее она весьма привлекательна…
— В общем, да… Но такие женщины, как она, не дают полного удовлетворения… Она, как скотина, сразу ложится, хотя ей говорят: «сядь!» Есть другие женщины, которые действуют исподволь, и все у них получается куда лучше! — Доминго мечтательно улыбнулся.
— Тебе не кажется, что со временем я могу стать одной из них? — осторожно спросила Сильви.
Он медлил с ответом, не переставая поглаживать ее бедро. Потом наконец произнес:
— Возможно. — Затем, после еще одной паузы, добавил: — Только тебе придется много потрудиться! Дело в том, что твой случай — особый… Ты ни на кого не похожа, и поэтому тебя замечают…
— Почему ты не скажешь мне откровенно, что я — уродина? — убирая его руку со своего бедра, спросила Сильви.
— Ни одна женщина не покажется уродиной, если она хорошо знает свое дело. — С этими словами Доминго встал с постели и подошел к стулу, на котором висела его одежда.
— Тогда обучи меня этому делу. Я буду внимательна и послушна! — Сильви умоляюще посмотрела на него.