Десант Тайсё - страница 8

Пережив страх, царь спохватился и приказал военно-полевым судам навести в столице должный порядок. С яхты больше никого не отпускали. Друзья постоянно ждали ареста. Ведь адмирал Нилов не мог простить позорище, пережитое на склоне безупречной службы. Хотя почему лишь адмирал? Разве не самому императору пришлось тогда пойти на уступки? Да ещё кому — каким-то матросам, которым наравне с собаками запрещалось входить в Летний сад. Результат был очевиден: расстрел по приговору военно-полевого суда или одиночки в Петропавловской крепости до второго пришествия Христа.

Поэтому они, получив от Николая долгожданное предложение встретиться там же, — незаметно исчезли с «Полярной Звезды». Оказалось, им снова доверена безопасность Ленина, только уже в столовой Лесного института. Похожий на пещеру, тёмный зал освещала лишь керосиновая лампа под абажуром. На сей раз пришли одни большевики. В основном — солдаты и матросы. Согласно наказу, друзья ждали Владимира Ильича у входа. Он появился рядом с лампой невесть откуда. Поздоровался с народом и скорбно спросил:

— Ну, что, дорогие товарищи, прошляпили революцию? Прошляпили, чёрт подери... Слабоваты оказались в решающий момент, не сумев перехватить массы у эсероменьшевиков и скорректировать их выступления. Зато царизм нашёл талантливых жандармов, способных геройски побеждать собственный безоружный народ. Впрочем, пока рано заниматься панихидой, поскольку события в той же Москве и России ещё могут развернуться иначе. Лучше займёмся посильным анализом, чтобы учесть и максимально исправить ошибки. Пока есть возможность.

Досконально знал человек обстановку в столице. День за днём оценил накал стачек на всех заводах и фабриках, на железной дороге. Отметил поведение всех воинских частей и флотских экипажей. Неожиданно упрекнул команду «Полярной Звезды», которая так легко сменила красный флаг на белый, тем самым подорвав боевой дух кронштадтцев и всего флота. Разве можно так беспардонно менять революционные принципы на более густую похлёбку?

Друзья повинно склонили головы. Дальше Пётр слушал плохо, стараясь представить, как следовало действовать, чтобы удержать братву от позора? Ничего путного в голову не приходило. Теперь ясно, что их обвели вокруг пальца жалкими подачками да лживыми посулами выполнения политических требований. Но тогда восторг от победы над офицерами, адмиралом Ниловым и самим императором был настолько силён, что даже трудно вообразить, как удалось бы заставить ликующий экипаж требовать от судьбы ещё большего. Он этого не знал. Соколов с Паршиным — тоже. По самой обыкновенной неопытности. Иначе бы действовали по-другому. А опытный Николай вовремя ничего не подсказал. В итоге действительно подвели весь флот и кронштадтцев, обретя вместо славы — позор. Пётр очнулся от горьких мыслей, когда выступал уже кто-то другой. Дёрнулся к Соколову:

— Где Ленин-то?

— Наше дело — отвлекать внимание, — пояснил тот и вдруг рванулся к двери, у которой раздался придушенный вскрик, началась возня.

Друзья успели кого-то отшвырнуть, долбануть кулаком, даже выхватить браунинги. В сутолоке и темноте по закону подлости попало своим. Именно тем солдатам, которые сумели-таки сцапать пару шпиков, норовивших проскользнуть в столовую без пароля. Остаток вечера друзья бдели около дверей в коридоре. Сменили продрогшую тройку наружной охраны. Пусть Ленин снова благополучно ушёл — в столовой находился партийный актив столицы, тоже нуждавшийся в защите от ареста. Уже за полночь они отправились на квартиру сдавать штатский наряд. Однако Николай улыбчиво шевельнул красивыми гусарскими усами:

— Носите на здоровье. Всё, гвардия, вы своё отслужили. ЦК партии советует вам уклониться от военно-полевого суда за границей. Как вы на это смотрите?

Соколов скорчил такую задумчивую рожу, что все расхохотались. Потом, загибая толстые пальцы, начал диктовать условия:

— Первое. Шкалик или чайник крутого чая для сугрева. Второе. Побольше еды, не то спадут штаны. Третье. Обсуждаем всё остальное только после немедленного выполнения первых пунктов!