Он хочет найти пристанище там, где потом сам себя не найдёт.
Он хочет отдать себя Ганнибалу.
Уилл прощает его за это, но не прощает себя.
— До свидания, доктор Лектер.
И он снова не называет его по имени.
Они сидят на ночном берегу, когда с утёса вдруг срываются камни и катятся, бьются об острые рифы, выныривающие из неспокойной воды. Утёс разрушается. Взгляд Ганнибала следит за каждым из мелких кусков земли, пока всё снова не успокаивается — тогда он устало прикрывает глаза.
Наверху, у самого дома — разбитая бутылка вина и тело Дракона, обращённое распахнутыми крыльями к небу.
Ветер треплет одежду на избитых телах, и в свете полной луны кажется, что кровь действительно совершенно черна.
— Этот мир не даст нам ни единого шанса, — произносит Уилл, касаясь пальцами мокрых волос Ганнибала, слегка тронутых сединой. Тот лежит головой на его коленях, зажимая чёрной ладонью кровоточащую рану в своём боку.
— Не бойся, Уилл, — отвечает он, — теперь мы построим новый.
И прикосновение оживающей тьмы, ласкающее израненное нутро, так блаженно и так желанно.
Прости их, Господи.
Ибо не ведают они, что творят.