Десять дней в Рио - страница 6
«Прикольно было бы сейчас купить билет до Малаги и поселиться там под боком его роскошного дома в мавританском стиле в самом дешевом хостеле! Я буду каждое утро грустно проходить со связкой бананов из супермаркета перед верандой с колоннадой, на которой он завтракает с семьей».
Но нет, в Испании сейчас уже холодно, решила Яна. Пусть там мерзнет его жена. Но обстановку сменить нужно… Очень нужно! И именно сейчас, она это чувствует.
Яна заперлась в пустом кабинете редактора своего отдела, благо всех редакторов снова вызвали на экстренное совещание, которое сегодня в их редакции шло в режиме нон-стоп. Девушка закурила и глубоко задумалась. Похоже, в ее жизни наступает момент принятия решения: а нужна ли ей вообще эта работа и столь неразрывно связанная с ней любовь? Вдруг Вселенная специально подкидывает ей передышку в виде этого вынужденного отпуска? Чтобы она могла сменить привычные декорации, уехать куда-нибудь подальше — сначала полностью отключиться, отвлечься, освободить сознание, а потом уж на свежую голову поразмыслить, как жить дальше. Не зря же говорят: пока ты будешь поступать так, как поступаешь, будешь получать то, что получаешь. Чтобы добиться значимых изменений в жизни, нужно сначала изменить свои поступки. А это сложно: внести коррективы в свой стиль поведения и привычные реакции на внешний мир можно, только изменив свой ход мыслей и совершив переоценку ценностей. Что, в свою очередь, подразумевает изменение общего имиджа, то есть нарушает целостность образа. Проще говоря, если завтра жизнерадостная, смешливая и влюбленная Яна станет холодной расчетливой красавицей или морально непоколебимым синим чулком, это будет уже не Яна, а кто-то другой. Выйти за рамки собственного образа трудно, почти невозможно… Если только не переместить этот образ куда-то в совсем иной антураж.
Неожиданно Яна отчетливо почувствовала, что устала, очень устала. Ее мысль «зависает», как зараженный вирусом файл. Ее мозг нуждается в перезагрузке, как компьютер, что, впрочем, неудивительно: весь последний год он напряженно функционирует только в одном режиме — как получше работать, чтобы понравиться ЕМУ. И как понравиться ЕМУ так, чтобы самые ответственные и престижные участки этой работы неизменно доставались ей. Как на все сто процентов оправдать то, что он пару раз публично отозвался о ней как об одной из «самых перспективных и талантливых журналисток»?
«Я права, — оправдала себя Яна. — Мои настроения — не обида любовницы, которую в очередной раз бросили в одиночестве на выходные. Это правда предел. Мои карьерные и любовные амбиции сошлись на одном человеке, именно поэтому мне так тяжело удерживать эту планку. И если я не хочу перегореть, надо как-то себя остановить. Попытаться взглянуть на ситуацию „в общем“ — отстранение и в масштабах вечности».
Одна подружка-психолог когда-то научила Яну записывать собственные переживания. «Когда они воплощаются в виде букв и фраз, с ними легче разбираться, — говорила подруга. — Увидев их на листе и перечитав, ты сама поймешь, что с этим делать. Ты же умная!»
Открыв почту в компе своего редактора, Яна быстро напечатала послание: «Привет, дурочка! Протри глаза! Ты смотришь на этот огромный мир с одного убогого ракурса — с позиции растерянной девицы, озабоченной и напуганной только своим грядущим тридцатником и назревающим „кризисом жанра“. Почему все откладывается триумфальный, сенсационный прорыв в профессии и в любви, который ты мечтала приурочить к своему тридцатилетию? Признайся: планы-то пробуксовывают. А почему? Легче всего винить обстоятельства. Но вдруг причина в тебе самой?»
Яна отправила свое письмо на собственную же электронную почту. Все-таки писака — она и в горе писака. Ну как тут не облечь свои переживания в изящное словесное кружево? Так вроде и легче становится. Будто в книжке живешь. Или в кино.
Коллеги жаждали обсудить последние новости. Сославшись на неотложное письмо, Яна переместилась на собственное рабочее место и принялась внимательно изучать месседж самой себе. Подруга-психолог была права: очень скоро в ее голове стало проясняться.