Десять лет с йогами, целителями и шаманами - страница 11

Комната, в которой я буду жить, пока не найду отдельную квартиру.

Когда, спустившись по лестнице, я сталкиваюсь с сыном владельца гестхауса, он предлагает: «Вам показать дорогу к Ганге? Здесь всего три минуты. Короткий путь».

Ганга — вроде бы река, но течет как по небу.

Образ не соответствует отражению.

Образ проникает вовнутрь, входит и закручивает, высверливает.

Что-то холодное и горячее забирается под кожу, тревожит тонкими мелкими ударами.

Электричество просветления носится в воздухе.

Люди, но в этой плотности — одиночество. Масса печали и тоски по утраченному.

Что я утратила?

Я не помню точно.

С первой секунды я решаю здесь жить.

Абсолютно сдаться этой неопределённо-родной, слишком близкой реальности.

Покидать, но всегда возвращаться обратно в Варанаси.

Что бы ни происходило, сколько бы смертей между нами не было.

Два неразделенных ума, две линии жизни.

Я и этот город — одно целое.

Старые трехэтажные дома, ступеньки, сырость.

Дворцы — словно мудрые старики глядящие в воду. Недействующие старые здания, некогда бывшие палатами царей, не ставшие коммерческими, доставшиеся людям как наследство. Теперь в этих дворцах живут деревья, цветы и обезьяны. Ничто здесь не приручено.

Разноцветные сари. Белые хлопковые простыни — они раскиданы, раскатаны, растянуты и сушатся под ногами. Их стирает специальная каста людей — «дхоби».

Молочно-белые коровы, смолисто-черные быки, обряженные в старые футболки козы. Там и тут гнёзда маленьких щенков. Бродячие йоги — «садху». Одни в длинных платьях отреченных от мира — оранжевых, цвета охры. Другие не носят ничего кроме набедренной повязки. Третьи — самые худые, в черных одеяниях.

Все это переплетено кружевами тумана и надписей. Все напоминает мне все мои прошлые жизни в Индии. Все эти люди совсем как я сейчас — не имеют завтра.

Варанаси — центр классической индийской музыки. Здесь родился музыкант Рави Шанкар. Здесь практикуют «раса йогу» — очищение чувств и эмоций при помощи звука.

К реке приходят два флейтиста. Слышны припевы и музыка: «Харе — Рама — Харе Рам — Сарасвати Мата — Дурга ма — Харари ла-ла Харари-ла-ла... Морарилал- сурисури — Сарасвати Мата».

Ганга застыла, движется без течения.

Вместе с этой музыкой под желтым светом высоких фонарей вырастает человеческая фигура. Мужчина закатывает обе штанины и погружается по колено в воду.

Он наматывает на локоть толстый канат и уходит по воде, на лодке, в совершенную темноту.

«Плюх-плюх» — веслами по лунной глади. Пока совсем никого не остается. Ни лодочников, ни музыкантов. Только вода и девушка.

Я смотрю на саму себя в отражении. Слева дворец, справа — дворец, дальше — густой туман. Стряхиваю воду двумя руками, складываю ладони у сердца — это приветствие и прощание с Гангой.

Жизнь в Варанаси начинается в четыре утра — над рекой медленно проступает рассвет и утренний холод обжигает реальностью нового дня. Я одеваюсь в длинное хлопковое платье. Выскальзываю в город и угадываю путь к Ганге.

Окна невысоких, не более трех этажей зданий. Долгая полоса рекламных надписей на стенах: «Исцеление методом рэйки», «Курсы поднятия кундалини», «Чтение прошлых жизней». Общий вес всех этих вывесок падает на первые этажи расплывшихся от старости зданий. Швейные машинки тарахтят, нашивают новую одежду, подгоняют под размер старую.

«Качаури Гали» — улица индийского фаст-фуда. «Кхоа Гали» — районы молочных продуктов. «Татри Базар» — рынок медных изделий. Всюду, в витринах магазинов и на прилавках — выставка сари из шелка.

Интернет-кафе: пыльные компьютеры с тяжёлыми, вздутыми, стеклянными мониторами — такие теперь нигде не делают, но здесь они как все — реальность.

Мелкими шагами, из квартала где живут и торгуют коврами мусульмане, в старую часть города. На обед в маленькое кафе «Sai» у храма Кали. Здесь готовят печеные лепешки с маслом. На завтрак кофе по-турецки, одно спелое, совершенное яблоко. На обед — лепешки с сыром из печи и «palak panir» — творожный сыр со шпинатом.

Всегда пешком, чувствуя телом каждое мелкое событие. По пути музыкальные классы. «Ta Da Da Da — Ta Da Da Ta», — слышно, как распевают дети.