Десять лет с йогами, целителями и шаманами - страница 7

Мы полны этими мирами.

Мы наполнены ими до краев.

Первый шаг — это шаг в пустоту, это мир где живут миражи. Я зову этот мир безумным, потому что он еще не освоил мой разум.

Тот, кто признает свое безумие, тот, кто приглашает говорить безумие со сцены — становится автором.

Не важно, что за автором скрываются другие миры, не важно, что творит не он, а целое бесконечное. У этого мира, у этих миров, есть абсолютная власть над «порядком».

Запах горячей влажной земли, запах бензина. Гладкие линии крыш перронных автобусов. Нас доставляют в здание третьего терминала. Аэропорт Индиры Ганди. Быстрый паспортный контроль. «Первая индийская виза в паспорте», — замечает улыбчивый клерк c густыми закрученными усами.

Так ли чувствуют себя обретшие свободу? Или это замаскированный в эйфорию страх? Страх всевозможности. Способен ли человек ощущать эту всевозможность всегда? Свободу творить все, что пожелаешь, в одно мгновение перекроить все, что осталось, перекроить следующие 30—40 лет. Сколько раз подобная возможность открывается перед нами? Создаем ли мы это сами, по своему велению — или и в этой свободе скрывается предназначение?

Было ли запланировано это путешествие? Кем и когда?

Что будет дальше?

Что я буду здесь делать, например, уже завтра?

Пока получаю багаж, рассматриваю других пассажиров. В них ничего знакомого. Я не могу рассказать о них, прочитать их лица.

Несколько иностранцев. Они тут же сливаются с общей массой круглолицых, гладко сложенных индийцев. Пританцовывая, вырываются, торопятся наружу в город. Они взволнованы, они меняют одежду на индийскую.

До этого они были будто запечатаны. Похоже, они не первый раз в Индии.

Могу ли я довериться всеобщей радости? Или остаться собой? Нет, лучше не смешиваться. Лучше не заимствовать чужое пока не обрету свое. Сохранить себя такой — удивленной, в ожидании нового, ничего не знающей. Ни к кому не присоединяться, никого не копировать, ни с чем не соглашаться без интуитивного, четкого «да». Путешествовать в одиночестве.

Я оборачиваюсь назад посмотреть на путь, который я прошла: светящееся квадратное здание с небесным коридором.

Аэропорт — особое, волшебное состояние.

Я не спешу пока не начинаю видеть в темноте.

Не покидаю зону света. Здесь новая черта. Я чувствую ее.

Толчок. Пинок. Откат назад. В такси на полной скорости, буквально отходя, ювелирно отступая другие автомобили — шустрые рикши, маленькие цветные жуки. Автомобили побольше, грузовики. Который час в Дели? Куда все это спешит?

Наверное, три утра. Почти накатывая, наезжая друг на друга, мы отталкиваемся и продолжаем уверенно двигаться. Этот город переполнен. Этот город свободен.

Вырванные светом фонарей прямо на улицу. Промышленные зоны. Улица тает в неизвестном мне окружении. Промышленные районы, правительственные линии. Снова пустырь и ничего, а затем — плотно построенный «Новый Дели». Все это ночью.

Водитель такси — слишком молодой, слишком уверенный в себе. Глаза у него лукавые, а речь пламенная и порывистая. О чем он говорит? Я совсем не понимаю. Это английский или хинди?

Нужно, вероятно, несколько дней, чтобы научиться улавливать акцент. Быстрые, неизвестного рода буквы. Классический британский английский по-индийски. Мне нужно некоторое время, чтобы заполнить предложение союзами, поставить подлежащее и сказуемое в нужное место.

«Зачем приехали в Индию? Сколько дней проведете в Дели? Первый раз в Индии?»

Он не снижает скорость. Долгоиграющий ряд вопросов — не для того, чтобы уловить ответ, а для того, чтобы поймать зрителя. «Давайте я отвезу вас в другой отель! Хороший отель, мэм. Давайте я отвезу вас завтра на экскурсию»!

Водитель говорит, разметывая сети, а ты ускользаешь от пищи для рыб и крючков. Я только что перестала быть пойманной.

Нарезав несколько лишних кругов по улице где нельзя заблудиться (меня об этом предупредили), я, наконец, прощаюсь с разочарованным водителем такси. Куда он теперь поедет? Обратно в аэропорт? Кто прилетает в Индию сегодня?

Амбассадор, словно мерцающий жук скарабей, уползет обратно в темноту города.

Всего четыре утра, мне надо удержать, захватить это утро. Сколько еще будет таких «первых утр» в моей жизни? Сколько поднялось осознанности из обычной дорожной пыли. Как же дешево продаются сюда билеты!