Десять лет с йогами, целителями и шаманами - страница 9

Я гуляю, я ем в кафе. Возвращаюсь в храм, нахожу другие храмы. Наконец, я смотрю на людей. Я смотрю на еще непонятых, непрочитанных мною европейцев. Длинноволосые мужчины и женщины, худые, плоские, с невыраженными формами. Все, как один, облаченные в медленные жесты. Мужчины похожие на женщин, и женщины похожие на нимф. Они поклоняются друг другу.

Что они делают? Танцуют? Совершают предсказания? Как в этой одежде можно путешествовать?

Он звонит и рассказывает мне новости.

Новость номер один рвет на части сигналом телефона.

Мне кажется, что шум на линии устроен мною тоже. «Мне трудно возвращаться домой без тебя».

Он рассказывает, что у него новый объект на работе. Он заканчивает каждое предложение словами о том, что скучает и ждет.

Но я — как под водой.

Меня это не касается.

Как провода на слепках электрических мотков на небе Дели: сигнал мистически идет, но поступает лишь для избранной информации.

Девушка на железнодорожном вокзале старого города Дели. Она притягивает взгляды даже будучи одета почти по- индийски, даже скрывшись под этим платком. Она отличается от этого мира, как от любого другого, но в Индии это особенно заметно.

Разносчик чая наливает жирный горячий напиток. Нос чайника ныряет в маленькие глиняные чашечки. Глиняная посуда ручной работы — дешёвая рабочая сила, пластик дороже.

Горы полуразбитых чашек валяются в урнах, вокруг урн, на платформе и прямо под поездами.

Всюду жизнь, движение людей и направлений. Носильщики вещей «кули». Женщины с красивыми лицами в расшитых сари. Женщины, несущие тюки на головах, держащие за руки детей. Старики в оборванной одежде присели отдохнуть на рельсы.

Пять часов назад я стояла здесь, в руках билет на поезд в Агру, но так и не села в вагон. «Тадж-Махал» — это единственное, что я знаю об Индии. Но название не вибрирует. Другое дело — «Варанаси».

В поезде — важный железнодорожный служащий в форме. Он проверяет билеты, прокалывает их дыроколом. Я забираюсь на свое место. Натягиваю на себя все майки и спальник, укрываюсь с головой. Соседи принимаются ужинать. Запах пряной индийской еды, движение колес по рельсам. Во сне я то здесь, то в России.

Утро пробирается вместе с холодом. Щели на окнах, и напротив сломанное окно тоже. Ветер гуляет по вагону. Люди лежат спина спиной друг к другу. Эти люди родились в Индии.

Вагон еще спит, и серый туман окутывает все без промежутка.

Я кладу слова друг в друга, впервые доверяю порыву Индии — не спать, но чувствовать и писать все, что вижу.

Пальмы по линии через поле. Новая деревня или город. Здесь никто не объявляет следующую станцию.

«В Индии 500 тысяч деревень у дороги», — регистрирует туристический путеводитель.

Люди идут с кувшинами к железнодорожной линии. Какают и писают повернувшись к вагонам спинами, моются водой из кувшинов. Рисовые поля, словно кирпичики конструктора «LEGO», разбиты на квадраты и выделены по цвету: нежно-зеленый, коричневый, терракотовый, желтый, пшеничный.

Это не уловит ни одна фотография — слишком велик объем.

Мы как в туннеле из белой пены.

Мы рассекаем воды на кольца и оставляем их лежать под колесами. Ветер разносит туман и обнажает суть деревенской жизни. Поезд снижает скорость, поезд стоит среди полей.

Люди выходят в поле и теряются в облаке.

«Чай-чай-чай!» — проносится по вагону. Торговец чая идет в один конец поезда, возвращается, проходит мимо и снова возвращается. Поезд внутри поезда, течение внутри течений.

Чай в маленьких стаканах по сто грамм. Чайный человек разливает горячий напиток из железного баллона с краником. Стерилизация и безопасность уходят в сторону, когда ты в индийском поезде.

Ты пробуешь все.

Я пробую все.

Сначала осторожно — только рис, потом рис и вареные овощи — кари. Потом первый стаканчик чая, за ним — третий. В конце приносят мороженое.

Люди в вагоне обсуждают газетную новость: «Поезд вышел из южного города Тирупати и должен был ехать в Варанаси. Однако на развилке в Вийяваде вместо того, чтобы повернуть на север, поехал на восток. Он проехал 980 километров в неправильном направлении. Чудо, что поезд не столкнулся ни с одним встречным составом».