Десять процентов надежды - страница 21
Танцевала Нина легко, с каким-то неброским изяществом. Когда вальс кончился, Семибратов пожалел об этом. Пока они шли из круга, он набрался храбрости и спросил:
«Можно вас пригласить еще?»
Она посмотрела на него искоса.
«Ну хорошо. Меня подруги ждут. Я сейчас вернусь и обещаю вам еще один танец».
«Только один!» — невольно вырвалось у него.
Они танцевали весь вечер. Семибратову было удивительно легко с ней. Он не чувствовал никакой застенчивости. Время пролетело незаметно. Когда же заиграли прощальный вальс, им вдруг овладело смятение. Вот сейчас все кончится! Она уйдет. Проводить он ее не сможет. У него нет увольнительной. И они больше никогда не увидятся.
Она будто угадала его мысли, улыбнулась.
«Когда сможете, приходите ко мне. — Она назвала адрес. — А сейчас прощайте. Меня ждут подруги».
Вернувшись из клуба, Семибратов нашел Воронца, который дежурил по батарее, и рассказал ему об интересном знакомстве. Сергей выслушал его с улыбкой, потом переспросил: «Зеленые насмешливые глаза? Щурится? И родинка на левой щеке? Все ясно — Нинка».
Семибратов растерянно замолчал. Так вот, оказывается, кто его новая знакомая. И как только он не догадался раньше. Нинка! Воронец часто ее так называет. Вредная, говорит, девчонка. А это значит — уважает. Семибратов изучил все привычки друга. Сколько уж раз тот грозился не ходить к Нине, а все ходит. Злится и ходит.
«Ты извини меня, — сказал Семибратов. — Я просто не знал, что это она».
«Чепуха, в следующий раз пойдем вместе».
Семибратов идти не хотел, но Воронец настоял. Он такой: уж если что сказал, как отрезал.
В воскресенье они явились к Нине вдвоем.
«Ребята, — скомандовала Нина, ничуть не удивившись, — накрываем на стол. Сегодня у меня день рождения. Веселимся».
«Не слишком ли тесен наш круг?» — спросил Воронец.
«Уж не ревнуешь ли ты, Отелло? Ах нет? Вот и хорошо. Люблю, чтобы у меня было два кавалера. Достань-ка из буфета бутылку вина. — Она заметила протестующий жест Семибратова и улыбнулась. — Не беспокойтесь, Коля. Я в курсе дела и не собираюсь вас подводить. Стакан сухого вина вам, я думаю, не повредит. Верно, Воронец?»
Они выпили по рюмке вина и стали по очереди танцевать с Ниной. Семибратову в какой-то миг вдруг захотелось поцеловать ее. Желание было настолько сильным, что он даже испугался. А вдруг и вправду поцелует? Каково-то будет Сергею? Ведь Нина — его девушка. И если ты считаешь себя другом, то даже мысль об этом — уже подлость!
Весь остаток вечера Семибратов хмуро просидел на диване. Нина несколько раз приглашала его танцевать, он отказывался. Сидел нахохлившись, думал. На душе было муторно.
Когда они возвращались в училище, Воронец спросил, почему он вдруг раскис.
«Да так, — уклончиво ответил Семибратов. — Голова разболелась».
«Брось! — Воронец досадливо махнул рукой. — Тебе же нравится Нинка».
«И вовсе нет!» — запальчиво воскликнул Семибратов. Эти слова, произнесенные вслух другом, показались ему кощунственными.
«Зачем ты так? — Воронец укоризненно качнул головой. — Я же вижу».
«Я не пойду к ней больше!»
«Глупости! Пойдешь. И со мной, и без меня. Обязательно пойдешь. Соперничество должно быть честным. Так что давай без этого…»
Семибратов с благодарностью поглядел на Воронца. Конечно, в том, что тот говорил, была частичка бравады. И где-то в глубине души Семибратов это чувствовал. Они по-прежнему оставались друзьями.
Путешественники вернулись в лагерь на другой день к обеду. Их ожидало неприятное известие. Ночью из склада исчезла часть продуктов. Часовыми на втором посту стояли по очереди Комков и Шумейкин. Кто-то из них заснул.
Семибратов вызвал к себе обоих.
— Рассказывайте.
— А чего тут антимонию разводить, — ответил Шумейкин. — Проспали, потому и прохлопали. Кто-то пошуровал в складе.
— Черт его маму знает. — Комков развел руками. — В толк не могу взять, как это случилось.
— Так кто же из вас все-таки проворонил? — спросил Семибратов, в упор глядя на бойцов. — Вот вас всего двое. Кто?
Шумейкин отвел глаза. А Комков вздохнул и неожиданно сказал:
— Наверное, все-таки я, товарищ младший лейтенант. Чего там…
— Наверное или точно?