Десять шагов до войны - страница 61
В ходе разговора Алексей попробовал узнать о ней что-нибудь. Попытка оказалась качественной, да не одна, если б она не подготовилась заранее, наверняка попалась бы.
Видимо, чтоб узнать, где она живет, Алексей вызвался ее проводить. Она привычно сунула ему руку в ладошку, как всегда делала со знакомыми спецназовцами, и они пошли, легко болтая обо всем на свете – в сторону, противоположную проспекту Стратонавтов.
Алексей с неожиданным профессионализмом потрошил ее на предмет биографии, она в принципе занималась тем же, увлеклась и не заметила, как они оказались в темном углу. У нее на проспекте Стратонавтов таких углов в принципе не было, все освещено, и люди везде, но они оказались в районе Химмаша, на окраине промзоны, в основном из темных углов и состоящей. И – безлюдной, что для подкупольника вообще-то несвойственно. Вроде бы только что шли по улице, потом свернули в технический переулок, а потом – раз – и она в тени, и ее тискают, приводят в беспорядок одежду и бесцеремонно целуют в губы.
Сначала она опешила. Не, не то чтобы раньше с ней такого не случалось, знакомые из совета смотрящих не упускали случая и потискать фигуристую девочку, и поцеловать, тем более что ростом она старшаков почти догнала, но… но не так же! В школе – по дружбе, в шутку, просто в знак приятельских отношений, а Алексей спокойно и деловито собирался довести дело до логического, так сказать, конца. Причем вовсе не интересуясь ее мнением на этот счет. Она попробовала вырваться – куда там, руки железные, однозначно спортсмен. Тут-то и припомнила она предостережение своего дружка, председателя совета смотрящих, насчет некоторых особенностей Алексея по части девушек, поняла его настоящий смысл. Алексей, такой умный, честный, справедливый, надежный, как скала, к сожалению, оказался насильником. Причем себя таковым явно не считал. Ну, он же не силой затащил ее в промзону, сама пришла. И другие девочки, наверно, сами шли…
Что его спасло? Наверно, ее горячая южная кровь. И еще случайность. Яростная молчаливая борьба в темноте распалила ее до невменяемости, и когда Алексей добрался до ее юбки, что-то перемкнуло, и она хватанула его зубами за ухо от всей души. И, кажется, еще зарычала. Алексей замер. Может, от удивления. Может, от болевого шока – кусала она вообще-то с намерением башку ему отхватить, не меньше. А может, его заворожил блеск смертельно острой стали у горла, который медленно, плавно и очень неохотно удалялся, а потом – раз – и исчез, словно ничего не было.
Она подобрала с асфальта беретик. Вернула на место юбку. Застегнула курточку. Алексей зажимал ухо платком, перепачканным ее тенями, и молчал. Только поглядывал непонятно. Может, прикидывал, сейчас ее убить или немножко позже. Она подумала…
– Впервые вижу место в городе, где нет камер, – заметила она ровным голосом.
– Разбили, – отозвался Алексей. – У нас на Химмаше камеры не любят.
Она снова взяла его за руку, и они пошли к остановке электробуса, спокойно разговаривая, словно ничего не случилось. Ну, а сожаление от сорвавшегося плана она удачно спрятала.
– Прощай, – сказала она легко.
В глубине глаз Алексея что-то дрогнуло.
– Будет тебе встреча с кураторами, – произнес он.
Она склонила недоверчиво голову:
– Точно? А…
И она неопределенно посмотрела назад, на темные углы промзоны.
– Встретимся завтра, – усмехнулся парень. – На том же месте.
– В тот же час, – покладисто согласилась она и уехала.
-=-=-
– Товарищ майор, на контакт вышла одна девушка, – доложил командир штурмовиков.
– Девушек в штурмовики не берем, ты же знаешь, Алексей! – поморщился майор. – Пусть за тебя между собой дерутся в школе.
– Очень необычная девушка, – уточнил штурмовик.
– Да уж вижу, – покосился майор на его опухшее ухо.
– Она требует встречи с вами.
Майор мгновенно подобрался и быстро переглянулся с капитаном.
– И чего ей надо? На тебя пожаловаться? Сам руки распустил, сам решай вопрос с ее друзьями и родней. Мы прикрывать не станем.
– Предлагает изменить деятельность штурмовых отрядов, товарищ майор.
– Посылай подальше! – решил майор, еще раз переглянувшись с заместителем. – Предлагает она. Пусть создадут что-нибудь свое и там предлагают!