Десять тысяч небес над тобой - страница 22

— Это звучит… необходимо.

И вот опять та усмешка.

— Это значит да?

Однажды, я заставлю Ватта Конли пожалеть, что он связался с нами, но сейчас я должна ему подыграть.

— Да. Теперь дай мне то, что нужно, чтобы сделать работу.

Он вытягивает руки, жестом показывая на каменные стены и горящие факелы.

— Я дам тебе данные, но мне нужно немного более утонченное окружение, чем это. Вернемся на твою родную землю? Я смогу передать первые координаты оттуда.

Он имеет в виду моё измерение. Я с облегчением слышу его предложение. Мама и папа заслуживают того, чтобы узнать, что происходит. Сейчас они уже, наверное, сходят с ума.

— Ладно.

Конли вынимает собственную Жар-птицу из-под воротника тоги. Жар-птица со замысловатым орнаментом и тускло-бронзовым цветом выглядит… загадочно. Больше антиквариатом, чем передовой технологией. Кажется, она скорее принадлежит этому измерению, чем нашему.

— Пройдем?

— Я хочу попрощаться с Полом. С этим Полом.

— Ты так сентиментально относишься к дубликатам, — говорит Конли, тряся головой. — Но я не буду дразнить тебя из-за этого другой я ведет себя точно так же.

Это определенно не то поведение, которое я видела в Конли из нашего мира, но неважно.

— Кроме того, тебе нужно отдать приказ о защите моих родителей. От обвинений в «колдовстве». Так?

— Ох, правда! — он склоняет голову на сторону. — Я сейчас же поговорю с Её Святейшеством. Папа Марта Третья. Сплетни говорят, что рядом с ней Борджиа — просто дети, — начиная двигаться к выходу, Конли добавляет: — Послушай, когда-нибудь, когда ты примиришься с этим и мы уже будем долгое время работать вместе, ты и я вспомним это и посмеемся.

Я не удостаиваю это ответом. Вместо этого, я хочу, чтобы он ушел, и потому буду искать Отца Пола.

Как я и догадывалась, он ждал. Пол стоит на коленях в маленькой комнате, которая оказывается отдельной молитвенной. Фреска с изображением Иисуса, воскрешающего Лазаря, покрывает одну стену. Перспектива сломана и лица стилизованы, и рисунок тоже выглядит более ранним, чем эпоха Ренессанса. Они еще не открыли заново техники древнего мира, и эта цивилизация всё еще выползает из Средних веков. Мигающий свет исходит от горстки сальных свечей в железных подсвечниках. Пол, Отец Пол, молится, но, когда я вхожу, он быстро бормочет что-то на латыни, крестится и поворачивается ко мне.

— Всё хорошо? Кардинал позаботится о твоей семье?

— Я надеюсь, — в комнате нет скамеек, только подставки для того, чтобы преклонять колени. Поэтом я тоже встаю на колени рядом с ним, это единственный способ быть достаточно близко.

Пол бросает взгляд на дверь, без сомнения волнуется, что нас увидят.

— Ты можешь попросить здесь убежища. С сестрами ты будешь в безопасности, пока твои родители не будут под защитой кардинала.

Монахини? Я проведу ночь в монастыре? У Маргарет из этого мира совсем недостаточно развлечений.

Однако, она будет рядом со своим Полом. Этого достаточно. Всё, чего я хочу — это быть рядом с моим.

Я подношу руку к лицу Пола и провожу пальцами по его щеке. Он резко вдыхает. Они хотя бы целовались? Пол нерешительно накрывает мою руку своей, так что я держу в ладони его лицо. Если бы я поцеловала его сейчас, он бы не сопротивлялся. Он бы поцеловал меня в ответ так страстно, что… ну, эта комната бы сгорела.

Но я украла первую и единственную ночь Великой Княжны Маргариты с лейтенантом Марковым. Я больше не буду ничего красть. Каждая я должна прожить эти моменты сама.

— Всё будет хорошо, — говорю я, больше себе, чем ему. — Ты и я — мы что-нибудь придумаем.

— Наш путь нелегок.

Старомодные, элегантные фразы Пола напоминают мне лейтенанта Маркова, и это в первую очередь напоминает мне как я влюбилась в Пола, и я больше не могу этого выносить. Мне нужно домой, путь к спасению души Пола начался.

— Путь непрост, — говорю я. — Но мы пройдем его вместе.

Это правда в каждом мире, везде. Мне нужно поверить в это.

Я беру свою Жар-птицу и Жар-птицу Пола, обе висят вокруг моей шеи, и одна из них несет осколок души Пола, и прыгаю домой.

Я полностью ожидала, что мои родители начнут сходить с ума из-за того, что сделал Ватт Конли, и из-за сделки, которую мы подписали. Чего я не ожидала — это бесповоротного запрета идти.