Десять тысяч небес над тобой - страница 25

— Важно, чтобы ты выбрал правильную работу. Я это знаю. Ты занимаешься исследованиями, которые перевернут мир. Я просто рисую.

— Я просто решаю формулы. Ты создаешь произведения искусства, которые будут иметь значение еще долго после того, как моя научная работа будет казаться обыкновенной.

Я рассмеялась:

— Вряд ли.

— Но возможно. Твои мечты так же важны, как мечты любого другого человека. Твоё будущее так же важно, как и моё. Я хочу пойти на компромисс, если это нужно, для того, чтобы мы были вместе, но не нужно идти на компромисс даже не начав.

— Для меня это не имеет значения, — сказала я. — Я не гений, в отличие от вас.

— У тебя нет влечения к науке. Но интеллект проявляется не только в этом. Я бы никогда не хотел отобрать у тебя карьеру художника, так же, как ты не хочешь отбирать у меня исследования, — приподнявшись на локте, Пол посмотрел на меня сверху вниз, почти угрожающе. — Прекрати сравнивать себя с нами. У тебя свой собственный талант. Покажи миру, на что ты способна, Маргарет. Ты даже не видишь, насколько ты удивительная.

Бывают минуты, когда неловкость спадает с Пола и он говорит как раз то, что надо. В такие минуты я чувствую, будто таю, что мы сливаемся вместе, становимся не двумя отдельными людьми, а одним целым.

Тот вечер был таким же.

— Эй, — тихо сказала я. — Мама и папа собираются на конференцию в Токио через несколько недель. Ты не едешь с ними, правильно?

— Мы решили, что не надо.

— Ну, тогда может быть, — мои щеки загорелись. — Ты останешься на ночь?

Мы были бы в доме одни. Нигде рядом не было бы членов моей семьи, которые и так уже слишком много знают о моей личной жизни. Вместо этого мы могли бы быть вместе, и между нами абсолютно ничего, всю ночь.

Он какое-то время смотрел на меня, и его глаза потемнели так же, как я помню с той ночи на даче с лейтенантом Марковым. Он медленно кивнул.

— Хорошо.

Я смущенно рассмеялась.

— Кажется, что мы этого раньше никогда не делали.

— Не делали. Ну. Не здесь.

Мой пол был только искрой сознания внутри лейтенанта Маркова в ту ночь во вселенной России, потому что у него забрали Жар-птицу, и он не мог получать напоминания. Но он был там всю ночь, так что он помнить всё так же живо, как и я.

Я сказала:

— Это будет считаться нашим первым разом? Потому что это наш первый раз в этом измерении?

Он скользнул губами по моему виску.

— Думаю, да.

Я скользнула на него, расставили ноги по сторонам от него. Руки Пола нашли мою талию. Я наклонилась над ним, и мои волосы упали вперед, он немного сдвинулся подо мной, наслаждаясь ощущением того, что я на нем. Я не могла ничего с собой поделать и представляла нас в таком же положении, но без одежды.

Улыбаясь, я поддразнивала:

— Ты понимаешь, что мы потеряем девственность дважды?

Он обдумывал это с минуту и тоже начал улыбаться.

— Наша жизнь очень странная.

— Глубоко странная, — согласилась я и поцеловала его. Ладони пола скользнули под кромку моей футболки, медленные, уверенные и горячие.

Может быть, у нас и не было секса в последние несколько месяцев, но это не значит, что мы скучали. Он знает, как я целуюсь. Я знаю, как он прикасается ко мне. Мы изучили друг друга вдоль и поперек.

И теперь мне приходится лежать в постели одной, в ужасе за душу Пола, до тех пор, пока я на сто процентов не уверена, что родители заснули.

К двум часам ночи я уверена, что всё спят, неважно, насколько они переживают. Поэтому я встаю, на цыпочках иду в гостиную в футболке и леггинсах, и нахожу Тео, ждущего меня.

Он сидит за радужным столом и все три рабочие Жар-птицы лежат перед ним.

— Я проверял их, чтобы убедиться, что они работают нормально, — говорит он. Он берет ту, которую я брала с собой в средневековье, изучая отблески света на поверхности медного цвета. Он медленно добавляет: — Частичка души Пола внутри этой штуки. Нужно обеспечить, чтобы она тикала, так?

Я киваю. Как бы я ни беспокоилась за Пола, как бы я ни была настроена начать, я не могу не заметить, каким изможденным выглядит Тео. Без сомнения, он сказал родителям, что идет спать сразу же после них, но вместо этого он сидел и ждал меня.