Десять тысяч небес над тобой - страница 28

Мягкий стук по двери ванной заставляет меня улыбнуться несмотря на всё, бедный парень должен стучать, чтобы вернуться в спальню.

Тео шепчет:

— Берег чист?

— Да. Выходи.

Он выходит в одежде, похожей на чёрный комбинезон. Проводит по нему руками, притворно демонстрируя его.

— Как думаешь, я механик в этой вселенной? Я имею в виду, я люблю ремонтировать машины, но это мне никогда не казалось идеальным выбором карьеры.

— Сомневаюсь, но кто знает? Нам придётся разобраться как можно быстрее.

Он кивает, но не двигается. Тео обычно не колеблется. Потом я вспоминаю, что это его первое путешествие по измерениям, он в первый раз оказался в другом мире. Когда наши глаза встречаются, он резко выдыхает.

— Я всё ещё привыкаю к этому.

— Ты чувствуешь себя также — говорю я, — ничего не меняется, просто ты просыпаешься в новом месте.

— Я не чувствую себя так же. Я чувствую себя лучше. Намного лучше

Конечно. Только сознание Тео путешествует по измерениям, это означает, что он сейчас в теле этого Тео. Это тело никогда не получало Ночного вора, что означает, что вреда, от которого Тео страдает уже несколько месяцев, не существует.

Он качает головой, улыбаясь чему-то несмешному.

— Я не понимал, насколько всё плохо, до этой минуты.

Я положила руку на его плечо. Прикосновение ощущается по-другому, не так как прежде, но меня это не волнует. Тео достаточно напуган, чтобы показать, насколько он переживает, и это означает, что его нужно успокоить. Как только он начинает дышать спокойнее, я возвращаю его к действительности.

— Ты всё ещё помнишь себя?

— Да. Но я запрограммировал напоминания через каждые десять минут на весь следующий день. Кажется, это хороший первый шаг.

— Ты посадишь аккумулятор. — Жар-птица может работать в течение длительного времени, мама убедилась в этом. Но напоминания требуют много энергии. Их количество следует ограничивать.

— Я установлю их пореже, когда освоюсь. Позволь мне для начала делать так? — Тео соединил руки. — Итак, ты эксперт. С чего начнём?

— Начнём с этой комнаты, узнаем всё, что можем. Всегда лучше всего начать с окружения, — немного помогло то, что Тео назвал меня «экспертом». Это не совсем так, но по крайней мере сейчас я думаю продуктивно вместо того, чтобы стоять и краснеть. — Ладно, первое, что мы должны выяснить, твоя это комната или моя.

Тео лёгким жестом открывает двери шкафа. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я вижу, что там висят простые тёмные платья и юбки. Он говорит:

— Либо это твое, либо в этой вселенной я самая скучная нарко-королева в мире.

Это заставляет меня улыбаться, и мы снова находим контакт друг с другом. Я указываю на тёмный квадрат из кожи на полу.

— Должно быть, это твой бумажник?

— Возможно, — Тео встаёт на колени, чтобы проверить.

Я украдкой выглядываю в окно, чтобы осмотреться. Хотя уличных фонарей здесь мало, луна над головой светит достаточно ярко, чтобы я смогла всё увидеть. Это явно не наш дом, но я думаю мы всё ещё в том же районе — даже залив совсем рядом (меньше домов, меньше деревьев), подвижный грунт безошибочно говорит об этом. Моя спальня находится на первом этаже дома. За моим окном стоит одинокая ель, а к ней привязан цепью с замком старый велосипед с толстыми шинами.

— Посмотри на это, — говорит Тео, поднимаясь на ноги. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на бумажник, который он мне показывает. Сначала я не понимаю, в чём дело — ладно, водительские права выглядят по-другому, а потом я понимаю, что это не его водительские права. Это военный билет.

— Ты вступил в армию? — это так не похоже на Тео.

— Мне было интересно какого черта я чуть не сбрил все волосы. Теперь я знаю. Но здесь ещё…

Хмурясь, я понимаю, что бумажник Тео полон фотографий, и все они чёрно-белые. Я стараюсь игнорировать первое фото, снимок меня и Тео, мы стоим в обнимку.

Он продолжает:

— У нас чёрно-белые фотографии. Заметно отсутствие смартфонов или других современных технологий здесь, в твоей комнате. Это значит, что мы находимся в одном из миров, который не продвинулся далеко в техническом плане, верно?

— Обычно, твои рассуждения были бы верны, — признаюсь я, — но Конли сказал, что посылает меня в измерения, где мои родители на грани изобретения Жар-птицы.