Десять тысяч золотых - страница 53

После вдумчивых, душевных посиделок наша команда отправилась к местному конюху. Я хорошо запомнил его пожилое, обезображенное кожной болезнью лицо. Именно он поносил меня больше всех, пока я в кандалах шагал за металлическими через деревню. Старый козел даже успел отвесить мне увесистый пинок на повороте, из-за которого у меня до сих пор ныл бок. Разумеется, за такое хотелось отплатить.

— Что?! Сто монет за четверых коней? Да вы с ума сошли! Каждая из моих кобылок стоит как минимум по сто двадцать! — Возмутился он и сплюнул на пол, но резко замолчал, когда Варнир взял его за шиворот своей огромной перчаткой.

— Прости, мужик, но для металлических в этой деревне должны быть скидки, — пояснил я, а затем указал на свои новенькие латные перчатки, сапоги и шлем, которые успел позаимствовать у наемников.

— Ты не металлический. Они так себя не ведут! И как ты вообще выбрался из подвала?! Да я расскажу об этом…

— — Расскажи Кирадару, — я указал на Варнира, после чего тот с гоготом бросил наглого конюха наземь.

Старик плюхнулся в ближайшую лужу и потер свою видавшие виды репу: в его глазах отражалась безвыходность его ситуации.

— Да не боись ты, бить мы тебя не будем, — произнес я, уставившись в его полные злобы глаза, — даже коней бесплатно не забираем. Все знают, что такие как ты цену набивают аж до небесной тверди, а мы просто хотим расстаться с тобой по-честному.

— Ладно-ладно, забирайте ваших коней за сотню, согласен я! — Затараторила развалина, — только меня не трогайте!

— Так веди их, и поживее! — Гаркнул Варнир, — а не то сам окажешься в подвале.

— И каждого жителя заставим тебе пинок дать! — Добавил я.

Вскоре, четверо коней были уже в нашем владении. Жеребцы были неказисты, видимо старый скряга мало их кормил, но как средство передвижения вполне подходили.

— Вот, берите… Чтоб вам пусто было, — пробубнил он себе под нос и быстро привлек внимание Варнира.

— Чего ты там сказал? — Вояка подозвал старика и зарядил ему с кулака прямо по ребрам, — чтоб знал свое место!

— Ах ты ж… Да-да, я понял, — зашипел он, аж согнувшись от боли.

— Ты только с образом Кирадара не переусердствуй, — прошептал я потом бородачу, — конечно, ты должен быть злым и коварным, но мне не нужно, чтобы за нами начал охотиться весь полуостров.

— Не боись, мы меру знаем! — Похвастался бывший солдат, — кстати… А может этому конюху язык отрежем?

После моего немого ответа в виде хлопка рукой по лбу, Варнир понял, что это была не лучшая идея. Погрузка наших вещей не заняла много времени, когда солнце уже начало скрываться за горизонтом а в деревне зажглись первые огни, мы уже сидели на верных скакунах и перепроверяли маршрут в последний раз перед отправкой.

— Магарх, а ты-то что делаешь? — Спросил я, глядя на циклопа.

Стоило ожидать, что наш шаман не поместится на обыкновенной лошади. Чего я не ожидал, так это того, что вместо этого он взвалит целую груженную мешками кобылу себе на плечи и вместе с ней будет передвигаться по округе.

— Конь нужен как транспорт для мешки, а Магарх будет транспорт для конь, — пояснил мне одноглазый. Да уж, не докопаешься.

Когда наши скакуны уже заржали в преддверии путешествия, я услышал чей-то язвительный, визгливый голос позади. Как ни странно, на этот раз это был не Аллар и не Юнона, а какой-то низенький, сутулый мужичок с густой бородой.

— Билл Гилтен! — Вскрикнул он, еле удерживая в руках меч, — у нас с тобой осталось нерешенное дельце! А ну-ка иди сюда и сразись со мной, как мужчина, а не как крыса!

— Мужик, ты кто? — С удивлением спросил его Варнир.

— Я тот, чью личность ты так топорно украл. Я Кирадар ужасный, лидер десятого отряда лиги металла!

— Ошибаешься, это я Курицар ужасающий, лидер какого-то там отряда лиги металла! — Возразил ему наш бородач.

— Люди! — Заорал карлик на всю округу, — эти пересмешники украли мою личность и скоро уйдут! Лидер гильдии металла щедро заплатит тому, кто принесет ему голову этого жалкого наемника на блюдечке. Помогите мне одолеть его, и я щедро расплачусь с вами!

На главной улице после этих слов собралось немало деревенских, все они смотрели на разворачивающиеся события с явным непониманием.