Десять вечеров. Японские народные сказки - страница 20
Узнала про это белая лисица, приняла образ Кудзуноха и отправилась к больному. Но только хотела она войти в дом, как замерла у порога. Амулет, наклеенный на двери, заградил ей путь.
Стала она просить слуг: «Сорвите амулет!» Сняли амулет — и только тогда смогла лисица-оборотень войти в дом.
Обрадовался Ясунари, что жена, наконец, к нему приехала, и с того часу начал быстро поправляться. Через год родился у белой лисицы сынок, и назвали его Досима́ру.
Прошло немало времени с тех пор, как сослан был Ясунари, и вот, наконец, микадо даровал ему долгожданное прощение. Только тогда приехала Кудзуноха навестить своего мужа. И что же! Видит: место ее занято. Живет в доме другая Кудзуноха, похожая на нее, как одна капля воды похожа на другую. И сынок у мужа от той женщины родился: Досимару.
Глядя на них обеих, никто — даже сам Ясунари — не мог понять, которая же из двух настоящая Кудзуноха.
Тогда велел им Ясунари считаться годами. Сочли обе жены свои годы, и вышло, что лисице Кудзуноха исполнилось тысячу три года, а настоящей Кудзуноха всего тридцать три года.
Пришлось белой лисице уходить. Написала она со слезами прощальное письмо:
Досимару любил белую лисицу, ведь она была его родной матерью. Он пошел навестить ее в лесу Синода. Радостно выбежала к мальчику белая лисица:
— Добро пожаловать, сынок! — и подарила ему камышовую палку. С тех пор Досимару с этой палкой не расставался.
Получив прощение микадо, Ясунари с семьей воротился в столицу и зажил прежней жизнью.
Как-то раз отправился он на поклонение в храм морского бога Сумиёси[14] и взял с собой маленького сына. Получил Досимару от своего отца сто монов[*] и, заглядевшись на разные диковины, не заметил, как потерялся в толпе паломников.
Блуждал он, блуждал, да и вышел на морской берег.
Вдруг видит: поймал какой-то мальчишка черепаху и мучает ее немилосердно. Пожалел ее Досимару, выкупил за сто монов и отпустил на свободу.
Вскоре начался прилив. Поплыл озорной мальчишка в море, и, на беду, попалась ему та самая черепаха. Поймал он ее снова и давай мучить хуже прежнего. Но у Досимару больше не осталось ни одной монетки. Стал он просить мальчика:
— Отпусти черепаху. За это я обменяюсь с тобой одеждой.
Досимару был сыном придворного, а тот мальчик — сыном рыбака. Досимару ходил в богатом платье, а сын рыбака — в лохмотьях. Обрадовался он и отдал черепаху. Досимару отнес ее к самому морю и крикнул на прощанье:
— Плыви, черепаха, уплывай скорее, да смотри больше не попадайся, не то худо тебе будет.
Нырнула в воду черепаха и пропала из виду.
Стал Досимару бродить по берегу. Все кругом ему незнакомо. Где ему своего отца искать? Вдруг видит он: плывет к нему по волнам красивая ладья. Вышел из нее сам Повелитель драконов[15] и говорит:
— Приехал я звать тебя в гости к себе. Спас ты от смерти не черепаху, а дочь мою любимую, принцессу Отохимэ́[15].
Сел Досимару в ладью и поплыл в подводное царство Повелителя драконов.
Радостно встретила своего спасителя прекрасная Отохимэ. В честь Досимару был устроен веселый праздник. Все рыбы на нем танцевали. Тридцать дней пролетели незаметно, пятьдесят дней промелькнули как один час. Начал Досимару тревожиться о своих родителях. Потянуло его вернуться на родную землю. Поведал он о своем желанье Повелителю драконов, и тот вручил ему три прощальных дара.
Первый дар — жемчужина прилива. Поднять ее высоко над головой, хлынет море на землю, затопит все вокруг, а опустить, так снова уйдет в свои берега.
Второй дар — жемчужина сытости. Кто ее лизнет — пятнадцать дней будет сыт, да еще исцеляла она многие недуги.
Третий дар — «жемчужина — чуткие уши». Кто поднесет ее к уху — станет понимать язык птиц и зверей.
В придачу к чудесным жемчужинам подарил Повелитель драконов мальчику наряд из золотой парчи и проводил его в ладье до самого берега Сумиёси.
Вышел на берег Досимару, поглядел вокруг. Когда отплывал он в море, на полях только-только начали зеленеть побеги риса, а сейчас спелые колосья отливают золотом.
Был он еще мал годами и не знал, что же ему делать теперь, куда идти.