Десятый столик - страница 10

- Я... Я хожу пешком.

- Ну, тогда я отвезу тебя домой.

Спорить с Нейтаном, кажется, не очень хорошо получается, поэтому я соглашаюсь.

- Ладно.

Я впускаю его и запираю за ним дверь. Выглянув в окно, интересуюсь, видел ли кто-нибудь, как он вошел сюда, и если да, то, что они подумают.

О чем я думаю?

Я хочу его.

Самым неподобающим образом.

- Оставайся на коврике, - инструктирую я. – Полы еще не совсем высохли.

- Хорошо, - он остается на коврике, и я хватаю стул, чтобы он мог сесть.

- Я буду через несколько минут.

Когда принимаюсь за работу, я чувствую себя глупо из-за того, что позволила ему остаться. Это не первый раз, когда я остаюсь здесь после работы, и не последний. Я почти останавливаюсь и говорю ему идти, но когда поднимаю голову, он смотрит на меня, наблюдает за мной... как будто я - самое интересное, что он когда-либо видел, и интенсивность его взгляда заставляет мои слова застрять в горле. Итак, я продолжаю полировать пол, опустив голову, чтобы скрыть румянец на щеках.

Когда я заканчиваю с полом и отправляю машинку в кладовку, я выключаю весь остальной свет, и Нейтан следует за мной к задней двери, его рука нежно покоится на моей пояснице.

- Ты действительно не должен ждать меня, - говорю я, заперев за собой дверь.

- Я не мог просто оставить тебя здесь одну. Уже темно и поздно. Кроме того, - говорит он приглушенным тоном, его губы касаются моего уха - я думал о тебе весь день.

Это признание заставляет меня замереть, мой мозг пытается осмыслить, действительно ли он сказал это, или мне послышалось.

- Пойдем, – он снова кладет руку на мою поясницу и направляет меня в сторону тротуара.

- Как далеко твоя машина? – спрашиваю я, пытаясь придумать тему для разговора.

- Еще один квартал, - он движется вперед к большой парковке.

- Зачем ты дал мне деньги? - я спрашиваю, потому что мне нужно знать. Я хочу знать, что он от меня хочет.

Он делает глубокий вздох, который испаряется в холодном воздухе.

- Разве мы уже не проходили через это? – строго спрашивает он.

- Проходили... я просто... никто никогда не делал для меня ничего подобного.

Он смотрит на меня, но мы продолжаем идти в тишине по улице, прежде чем он отвечает.

- Я думаю, что вижу в тебе себя.

- Серьезно? - спрашиваю я, выгибая бровь, и останавливаюсь, когда мы подходим к парковке, ожидая, что он поведет меня в правильном направлении. - Да, я вижу сходство, - говорю я ему, резко смеясь. – Ты тоже носишь фартук?

Юмор и сарказм - мои механизмы преодоления. Когда жизнь становится слишком странной, или сложной, или грустной, я стараюсь шутить. Этого не всегда достаточно, но юмор каким-то образом уменьшает напряжение в груди и животе.

- Нет, - говорит он с большей серьезностью, когда мы подходим к автомобилю, который, вероятно, стоит больше, чем весь дом, где я живу. - Девушка пытается свести концы с концами, желая сделать больше, но, не имея выхода из текущей ситуации.

Я с трудом сглатываю и поднимаю на него глаза.

- Это... - я собираюсь сказать «это не я» или «все совсем не так», но это правда. Это я. Вопрос: откуда он знает, и почему это напоминает о нем?

- Что общего у такого богатого парня, как ты с девушкой вроде меня? – спрашиваю я, когда он пультом открывает гладкий черный автомобиль с темными тонированными стеклами.

- Больше, чем ты думаешь, - говорит он, открывая дверцу для меня.

- Скажи мне, - требую я, задержавшись снаружи автомобиля.

- Залезай.

Такой требовательный.

Я подчиняюсь, но не потому, что он сказал мне, а потому что хочу. Когда он закрывает дверь, запах кожи, дерева и специй наполняет мой нос, и я закрываю глаза, глубоко вдыхая. Запах знакомый. Это интенсивная версия того, как слабо пахнет Нейтан в закусочной. Над запахами еды и других клиентов он всегда преобладает настолько, что я скучаю по нему, когда он уходит.

Он открывает дверь со стороны водителя и плавно скользит на сиденье. Одним нажатием кнопки загорается приборная панель, и двигатель оживает. Я хочу потереться о сиденье, на котором сижу... и взять его с собой домой. Оно обволакивает меня, как кокон. Кожа настолько мягкая; я могла бы здесь спать.