Детектив Франции - страница 14

стр.

— Ну-ка, любезный, отвезите нас… — В башке у меня совершенно пусто, и я называю первое, что приходит на ум: — На Голливуд-бульвар в Мехико.

Это явно не здесь. Но шофер не врубается и трогается с места.

— Посмотри, какой у них номер, — я с силой толкаю Гарри под ребра.

Он оборачивается, смотрит сквозь заднее стекло и что-то записывает в блокнот.

— Это был он, — сообщаю я Гарри.

— Ясно, — спокойно отвечает он. Потом опять наклоняется к шоферу: — Послушайте, старина, вы знаете, где находится отдел розыска пропавших? Вот нам туда, и как можно скорее.

Таксист жмет на газ, протискивается, как крыса, в самые узкие щели переулков, и вскоре мы во второй раз за сегодняшнее утро подъезжаем к полицейскому управлению. Мне приходит в голову, что я не спал всю прошлую ночь. Но Гарри свеж, словно только что снесенное яйцо, а его галстук-бабочка трепещет как никогда.

Мы выходим, и я протягиваю шоферу двадцать долларов. Больше он не требует, но парню в конце концов и не надо знать, что он только что рисковал жизнью.

— А знаешь, — говорит мне Гарри, пока мы поднимаемся на десятый этаж, — это отчаянные ребята. За ними носится вся полиция Лос-Анджелеса, а они себе разъезжают хоть бы хны. Я, кстати, поэтому и решил, что там две банды. Одной просто не хватило бы пороху натворить столько дел за такое короткое время.

— А мне все-таки интересно, в каком виде они оставят мою квартиру, — печально подытоживаю я.

— В легком беспорядке, уж это как пить дать, — ехидничает каналья Килиан.

Я вхожу вслед за ним в кабинет и вижу пожилого полицейского в форме, который роется в папке с документами.

— Добрый день, Мак, — здоровается Гарри.

— Добрый день, Килиан, — отвечает полицейский. — Чем могу быть полезен?

— Мне нужны фотографии последних двадцати девушек, которые пропали без вести в Лос-Анджелесе или в предместьях, — говорит Гарри.

9

Девицы улетучиваются

Мак встает и вытаскивает верхний ящик одного из шести металлических шкафов, стоящих в кабинете.

— Тут вся подборка, вплоть до прошлой недели, — объясняет он. — С тех пор вроде ничего интересного не было. Смотрите сами. Здесь все в порядке поступления. А есть еще регистрация по алфавиту, если хотите.

— Нет, сойдет и так, — успокаивает его Гарри, — иди-ка сюда, Роки, ты мне сейчас понадобишься.

Мы внимательно рассматриваем первые шесть фотографий. На седьмой я хватаю Гарри за руку.

— Послушай, не гони волну. Со мной сейчас надо поосторожнее, а то при таком темпе я свихнусь прежде, чем у меня прорежутся зубы мудрости.

А дело в том, что девушка, которая так мило улыбается нам с фотографии, без тени сомнения, та самая куколка, которая прошлой ночью пыталась столкнуть меня с праведного пути.

Это действительно она, я узнаю светлые волосы, четко очерченные губы, прямой тонкий нос и огромные голубые глаза. Я знаю, что они голубые, потому что видел их так же близко, как вижу сейчас глаза Гарри. Но в этих последних я читаю вопрос.

— Она, — просто говорю я ему.

— Ну старик, на тебя не угодишь! — без всякого удивления отвечает он, не сводя глаз с красивой мордашки этой первосортной девицы.

— Кто это? — спрашиваю я.

Гарри переворачивает фотографию и читает отпечатанный на машинке текст:

— Беренис Хевэн, девятнадцать лет. Пропала без вести шесть дней назад.

— Родители считают, что она просто сбежала из дома, — объясняет полицейский, который тоже подошел к нам. — Ушла вечером на танцы и не вернулась. А на этой неделе еще одна девушка исчезла при точно таких же обстоятельствах.

Он протягивает четвертую фотографию из нашей стопки:

— Синтия Спотлайт, дочь командора Спотлайта. Тоже красотка. И она якобы поехала к друзьям в ночной ресторан.

— Но, послушайте, — удивляюсь я, — ни о той, ни о другой в газетах не было ни слова, а вот тут лежат фотографии Филлис Барни и Лесли Дэниэл — про них трубили по всему штату. Это как же так получается?

— По просьбе родителей, — объясняет Гарри. — Можешь не сомневаться, мистер Хевэн и командор Спотлайт вполне обеспеченные господа и наверняка отстегнули кучу бабок, чтобы избежать скандала.

— Но это же глупо, — возмущаюсь я. — А если девушек похитили?